Каре для саксофона

На площади Казино, казалось, собралось всё Монте-Карло. Большой плазменный экран транслировал пока ещё пустующий стол. Не без труда я пробился к центральному входу и предъявил охране «Золотой купон» участника, сорвав при этом восторженные аплодисменты рядом стоящей толпы. Внутри зал с колоннадой встретил меня какой-то неестественной пустотой, лишь несколько охранников и работников турнира находились в районе бронзовой статуи всадника и о чем-то неспешно разговаривали. Наконец, мужчина в униформе сделал несколько шагов ко мне на встречу и, увидев в моей руке купон, предложил следовать за ним. Мы миновали американский зал, где по моему предположению находился финальный стол, и оказались в уютном небольшом помещении с удобными креслами и сервированными столиками. Большинство финалистов уже были там. У барной стойки я заметил Отто с Даниэлем и направился к ним. Эстонец, увидев меня, дружески подмигнул и обратился к бармену за чашечкой кофе, взяв которую, отошел в сторону. Даниэль, радушно поприветствовав меня, начал жаловаться на последствия, нанесённые вечеринкой Борисыча, здоровью. Затем, пожелав победы, присоединился к группе организаторов.

Ровно в десять мы заняли свои места за столом, раздался гонг, и рука крупье, выстреливая картами, дважды обошла стол. «Конец начался», — щёлкнула в голове короткая мысль. Тронтон, Тирон, Самарин и Отто сложили неизменные стопки фишек с монетой наверху, удовлетворенно обменялись многозначительными взглядами. Я посмотрел свою пару карт — дама и тройка разной масти не задели моего воображения и были сброшены. «Пусть Самарин или бельгиец Рам дерутся, у них стэки мизерные, и через несколько кругов обязательные ставки их окончательно «съедят», — рассуждал я, рассматривая игроков: «Или огромных размеров толстяк мексиканец Торро, вот уж действительно, у мексиканцев всё большое», — вспомнил я старый анекдот: «А вот его стэк подкачал, чуть больше пятидесяти тысяч против наших миллионов, пусть вот он копья ломает».

Первый круг пролетел бескровно, все по очереди сбросили карты, и немец, наверное, с самой распространённой фамилией — Мюллер — сгреб фишки анте[16] и блайндов. Вторую пару — четвёрку с семеркой — постигла та же участь, однако Самарин, Мюллер и Грокмен без рейзов вступили в игру. На флопе вышли разномастные туз, семь, два, Самарин пошёл ва-банк, Мюллер сбросил карты, а американец коллировал ставку, открыв при этом туза с королем. У россиянина с тузом и десяткой на руках ещё оставался победный шанс на вторую пару в случае появления десятки, но выпавший на тёрне король подвел окончательную черту, и после пяти минут финальной игры Самарин покинул стол. Вокруг раздались аплодисменты, оглядевшись, я увидел, что вокруг стола на некотором удалении в полутьме расположены зрительские места, и переоборудованный после вчерашнего дня американский зал скорее напоминает арену, в центре которой находится игровой стол. Игра шла вяло, быть может, оттого, что мне не приходила карта, или мне так казалось, однако, всё равно, через полчаса за столом нас осталось шестеро: покинули турнир бельгиец Рам и мексиканец Торро.