Кареглазая моя (СИ)

Джо, уходя, почти ничего не сказал, если не считать обязательного «я позвоню». Обещание, которое никто никогда не выполняет.

Я напомнила себе, что имею право переспать с кем захочу, даже с незнакомцем. Нет оснований себя осуждать или чувствовать вину.

И все же… Казалось, будто у меня что-то отняли, только я не представляла ни что это, ни как это вернуть. И чувствовала, что уже никогда не буду прежней.

На глаза навернулись слезы, и я, неровно вздохнув, промокнула их простыней.

Затем сильно надавила на глаза.

— Ты в порядке, — прошептала я. — Все в порядке.

Когда я откинулась на влажную подушку, то вспомнила, как в начальной школе для научного проекта мы изучали бабочек. Под микроскопом было заметно, что их крылья покрыты мельчайшими чешуйками, похожими на перья или черепицу крыши.

Учитель объяснил, что, если прикоснуться к крылу бабочки, часть чешуек отпадет и никогда больше не отрастет. У некоторых бабочек были открытые, прозрачные на свету, участки на крыльях. Но даже такие бабочки, без чешуек, могли летать.

Значит, и я все это переживу.

Глава 6

Всю долгую дорогу домой мы с Софией разговаривали о свадьбе Кендриков, вновь и вновь обсуждая каждую деталь. Я старалась поддерживать легкий настрой, время от времени заставляя себя смеяться. На вопрос Софии, было ли у меня что-нибудь с Джо Тревисом, я ответила:

— Нет, но я дала ему свой номер. Возможно, он как-нибудь позвонит.

По ее быстрому, испытующему взгляду я поняла, что она не до конца мне поверила.

Когда София подключила сотовый к магнитоле и поставила веселую техасско-мексиканскую песню, я наконец-то позволила себе задуматься о прошлой ночи и попыталась понять, откуда взялись беспокойство и чувство вины. Возможно, все оттого, что случайная связь — это так на меня не похоже… но, раз уж я это сделала, значит, все-таки похоже.

На новую меня.

Почувствовав зарождение паники, я усилием воли ее подавила.

Мысленно вернувшись к нашему с Брайаном знакомству, я постаралась вспомнить, сколько ждала перед тем, как с ним переспать. По крайней мере, два месяца. Не имея никакого желания подобно матери метаться от одного мужчины к другому, я не торопилась с близостью. Секс должен был случиться на моих условиях, с границами, установленными мной. Брайан все понимал, не торопил меня, был согласен подождать, пока я не буду готова.

Мы познакомились через общих друзей на вечеринке, которая проходила в саду скульптур в Мете. И сразу почувствовали себя друг с другом так легко, так свободно нашли общий язык, что наши друзья, смеясь, обвинили нас в том, будто мы уже знакомы. В то время нам обоим было по двадцати одному году, оба были полны амбиций и энергии и только что переехали из других городов — я из Далласа, Брайан из Бостона.

Никогда в жизни я не была так счастлива, как в первый год в Нью-Йорке, городе, который постоянно заставлял меня ожидать чего-то великого или, по крайней мере, интересного за каждым углом. Меня, привыкшую к неторопливому, словно изнуренному солнцем, ритму жизни Техаса, где из-за жары все берегут силы, осенняя прохлада и жизненная энергия Манхэттена словно возродила. «Твое место здесь», — казалось, кричал мне город сигналами разноцветных такси, скрипами и бряцанием строительных машин, мелодиями уличных музыкантов и баров, громыханием метро… Я была там, где кипела жизнь.

Я легко нашла друзей, нескольких девушек, которые в свободное время занимались волонтерской работой, ходили по клубам, брали уроки иностранных языков, танцев, тенниса и тому подобного. Страсть жителей Манхэттена к самосовершенствованию была заразительна, и вскоре я обнаружила, что записываюсь в клубы и на уроки, стараясь с пользой провести каждую минуту.

Оглядываясь назад, я иногда задавалась вопросом, насколько моя влюбленность в Нью-Йорк усилила мою влюбленность в Брайана. Встреть я его в другом городе, не уверена, что мы бы пробыли вместе так долго. Он был хорошим, внимательным в постели любовником, но из-за особенностей работы на Уолл-стрит трудился по шестнадцать часов в сутки и был вечно озабочен числом занятых в несельскохозяйственной сфере или тем, что творилось в Блумберге в час ночи. Всегда уставший и рассеянный, Брайан употреблял алкоголь, снимая стресс, что не лучшим образом сказывалось на нашей личной жизни. Но даже в начале наших отношений я никогда не испытывала ничего, что хотя бы отдаленно напоминало прошлую ночь.

С Джо я была совершенно другим человеком. Но я не готова была стать этим совершенно другим человеком — слишком уж привыкла быть женщиной, которую Брайан Паломер бросил у алтаря. И просто не представляла, что произойдет, если я расстанусь с этой своей сущностью. Мне было страшно даже вообразить возможные варианты. Я лишь знала, что никогда больше ни один мужчина не ранит меня так, как Брайан, и я — единственная, кто может уберечь себя от подобной участи.

Позже этой ночью, когда я сидела с книгой в постели, на прикроватной тумбочке зазвонил и завибрировал сотовый телефон.

Увидев номер Джо, я задержала дыхание.

Боже мой. Он говорил правду, когда обещал позвонить.