Кареглазая моя (СИ)

— Знаете, Аламеда, у вас есть дурная привычка критиковать каждый поступок своей дочери, и я не уверена, что это поможет вам достичь задуманного. Может, вы ждете, что это побудит Софию стремиться жить рядом с вами, но это не сработает. Вам стоит выбрать иную линию поведения.

Одарив меня яростным взглядом, Аламеда захлопнула дверь машины и завела двигатель. Когда она выехала с парковки, я направилась в студию, где София как раз закрывала посудомоечную машину, а Стивен вытирал кувшин блендера. Оба молчали. Интересно, было ли хоть что-нибудь сказано, пока я провожала Аламеду? И если да, то что?

Я подхватила Коко на руки и повернула ее к себе мордой:

— Ты сегодня очень хорошо себя вела. Настоящая молодчина! — Коко потянулась, чтобы лизнуть меня. — Только не в губы! Знаю я, где бывает твой язычок.

Стивен взял свои ключи со стойки.

— Пора выкатываться отсюда, — заявил он. — И после такого ужина я говорю буквально.

— Ты спас сегодняшний вечер, — улыбнулась я ему. — Спасибо, Стивен.

— Да, спасибо тебе, — приглушенно поддержала София, и лицо ее сразу лишилось всей своей оживленности.

Стивен ответил нарочито ровно:

— Не за что.

Я задумалась, как бы найти наилучший выход из этой ситуации.

— Хочешь, я…

— Нет, — быстро ответил Стивен. — Мне пора. Увидимся завтра.

— Счастливо, — ответили мы с Софией в унисон.

Мы занялись домашними делами, пока Стивен собирался. Я взяла бумажные полотенца и вытерла и так чистую столешницу, София изнутри обрызгала раковину, которая и так была уже вымыта. Как только за Стивеном закрылась дверь, мы тут же затараторили.

— Что он сказал? — спросила я.

— Ничего особого. Спросил, хочу ли я сохранить остатки сальсы и где у нас лежат пакетики. — София закрыла лицо ладонями. — Ненавижу его.

Я была поражена, услышав вырвавшийся у нее всхлип.

— Но, — сказала я недоуменно, — он был таким милым с тобой сегодня.

— Вот именно! — всхлипнув, зло бросила София. — Словно диснеевский принц. А я позволила себе притвориться, будто все происходит на самом деле, и это было так во-восхитительно! Но все закончилось, и завтра он превратится в т-тыкву!!!

— Принцы не превращаются в тыквы.

— Тогда я превращусь в тыкву!

Я потянулась за бумажными полотенцами и оторвала одно от рулона.

— Нет, и ты тоже не станешь тыквой. Это карета превращается в тыкву. А для тебя все закончится прогулкой в одной туфле и целым букетом травмированных грызунов.

Сквозь пальцы София прыснула со смеху. Она взяла у меня полотенце и, промокнув им мокрые глаза, произнесла:

— Он ведь действительно так думает. Беспокоится обо мне. Я знаю это.

— Все это поняли, София. Вот почему Луис взбесился и так быстро убежал.

— Но это совсем не значит, что Стивен хочет отношений.

— Может, ты и сама их не хочешь, — сухо заметила я. — Порою вступить с любимым человеком в отношения — это худшее, что можно с ним сделать.

— Только ребенок Эли Кросслина мог такое выдать, — раздался ее голос из-под полотенца.

— Однако это, скорее всего, правда.

Над намокшим белым комком полотенца сверкнули разгневанные глаза.

— Эйвери, — неистово заявила она. — Отец лгал. Всегда. Не сдержал ни одного обещания. Не дал ни одного дельного совета. Он — худшая половина каждой из нас. Так почему именно эта половина всегда выигрывает? — В слезах она вскочила и помчалась в свою комнату.

Глава 16

Я страшно обрадовалась, а София — еще больше, когда Бетани Уорнер одобрила предложение организовать свадьбу в стиле «века джаза» на территории фильтровальной станции. Убедить Холлис удалось не сразу — она волновалась, что элементы оформления в духе арт-деко будут смотреться скучновато. Но когда София показала свои наброски и примеры роскошных деталей интерьера, включая композиции из свежих цветов, украшенных нитками жемчуга и сверкающими хрустальными каплями, Холлис вдохновилась идей.

— И все-таки я всегда представляла Бетани в традиционном свадебном платье, — беспокоилась Холлис, — а не в чем-то ультрамодном!

Бетани нахмурилась.

— Мам, мы же говорим о двадцатых годах прошлого века. Как там может быть что-то ультрамодное?

— Я не хочу, чтобы ты выхаживала в наряде, похожем на маскарадный костюм, — настаивала Холлис.

Тут, выхватив у Софии блокнот для набросков и устраиваясь между дамами Уорнер, в разговор вмешалась я.

— Понимаю. Нам нужно что-то классическое, но без V-образного выреза. Не думаю, что вам, Бетани, подойдет и платье с заниженной талией. Скорее что-то вроде вот этого… — Взяв в руки карандаш, я набросала силуэт облегающего платья с высокой талией. В творческом порыве добавила юбку с разрезом спереди и ниспадающими складками легкого шелка и тюли. — Большую часть лифа разошьем длинным бисером и блестками. — Я добавила легкий геометрический узор. — Вместо вуали — повязка на голове, сделанная из двух лент, расшитых хрусталем и жемчугом. Хотя… это будет выглядеть излишне театрально…

— То, что надо! — восторженно воскликнула Бетани, тыкая пальцем прямо в набросок. — Именно то, что я хочу. Мне нравится!