Кареглазая моя (СИ)

— Да, я знаю, — немного сердито ответила я. — Я боюсь не того, что ты попытаешься помешать, а того, что ты не попытаешься остаться в моей жизни.

Джо раздраженно вздохнул, и я его прекрасно понимала: мои мысли тоже зашли в тупик.

— Если твоя жизнь будет проходить в двух с половиной тысячах километров от меня, Эйвери, мне будет не так просто в ней остаться.

— А если ты переедешь вместе со мной? Можем жить вместе. Тебя в Техасе ничто не держит. Можно собрать все вещи и…

— Здесь моя семья, друзья, дом, работа, фонд, которому я согласился помогать…

— Люди переезжают, Джо. Находят способы поддерживать связь. Начинают что-то новое. Это потому что я женщина, да? Большинство женщин переезжают, когда их парни или мужья находят работу в другом городе, но если все ровно наоборот…

— Эйвери, не грузи меня этой чушью. Дело не в сексизме.

— Можно быть счастливым где угодно, если на это настроен.

— Да не в этом дело. Родная… — до меня донесся короткий вздох. — Ты не просто выбираешь работу. Ты выбираешь жизнь. Головокружительную карьеру. У тебя и минуты свободной не будет. Я не стану переезжать в Нью-Йорк ради того, чтобы видетьтебя полдня в выходной и по двадцать минут вечером в будни, потому что ровно столько будет проходить между твоим возвращением домой и отходом ко сну. В этой жизни я не вижу места для себя и для детей.

Сердце ухнуло в пятки.

— Детей, — онемевшими губами повторила я.

— Да. Я хочу когда-нибудь иметь детей. Хочу сидеть на крыльце и смотреть, как они бегают вокруг разбрызгивателя. Хочу проводить с ними время, учить играть в мяч. Я говорю о том, что хочу иметь семью.

Повисла долгая пауза.

— Не знаю, получится ли из меня хорошая мать.

— Никто не знает.

— Нет, я правда не знаю. У меня никогда не было семьи. Я жила с осколками разбитых семей. Однажды вернувшись домой из школы, я увидела в доме нового мужчину и новых детей и поняла, что мама опять вышла замуж, не сказав мне ни слова. А в один прекрасный день они все без предупреждения исчезли, как по взмаху волшебной палочки.

Джо нежно попросил:

— Эйвери, послушай…

— Если я попытаюсь стать хорошей мамой и у меня не получится, я себя никогда не прощу. Слишком рискованно. Да и рано еще о таком говорить. Господи, мы ведь даже не сказали друг другу… — дыхание перехватило, и я замолчала.

— Я знаю. Но совершенно точно не могу сказать этих слов сейчас, Эйвери. Потому что это покажется лишь давлением.

Пора заканчивать. Пора отступать.

— Можно хотя бы, — выдавила я, — по максимуму использовать время, которое осталось. У меня есть месяц до свадьбы Бетани, а потом…

— Месяц чего? Попыток думать о тебе меньше, чем сейчас? Попыток отгородиться от своих чувств? — его дыхание сбивалось, а голос, пусть и тихий, рвал за душу. — Месяц отсчета дней до окончательного разрыва… Черт, Эйвери, я так не могу.

По щекам потекли горячие слезы.

— Что тут скажешь?

— Скажи, как перестать тебя хотеть? Скажи, как перестать… — осекшись, он выругался. — Лучше прямо сейчас с этим покончить, чем тянуть.

Рука с телефоном дрожала. Я боялась. Боялась больше, чем когда-либо прежде.

— Давай на сегодня закончим разговор, — придушенным шепотом предложила я. — Ничего не изменилось. Ничего еще не решено. Хорошо? — Тишина. — Джо?

— Поговорим, когда вернешься, — проворчал он. — А пока вот о чем подумай, Эйвери: когда ты рассказала мне историю про мамину сумку от «Шанель», ты неверно истолковала метафору. И теперь должна понять, в чем ее истинный смысл.

Глава 21

Наутро мне, разбитой после бессонной ночи, пришлось краситься дольше обычного. Я мрачно подумала, что если нынче в моде запавшие глаза, я определенно в тренде. С Холлис, Бетани и Колби мы договорились встретиться внизу. До Тетерборо — популярного аэропорта для частных самолетов в Нью-Джерси всего в двадцати километрах от гостиницы — нас должен был доставить лимузин.

Я собрала вещи и спустилась чуть раньше назначенного времени. Направилась в кафе рядом с фойе и заметила Бетани за столиком у окна в одиночестве.

— Доброе утро, — с улыбкой поздоровалась я. — Тоже встала пораньше?

В ответ она устало улыбнулась:

— Плохо спалось из-за городского шума. Колби моется. Сядешь со мной?

— Да, только кофе возьму.

Через минуту я вернулась с чашкой и села напротив.

— Я посмотрела эскизы, которые Финола прислала вчера вечером. Что ты думаешь о новом покрое юбки?

— Симпатичный. Финола сказала, что ее тоже разошьют бисером.

— То есть тебе нравится?

Бетани пожала плечами:

— Клинья мне нравились больше. Но из-за большого живота у меня нет выбора.

— Платье получится великолепным, — заверила я. — Ты будешь выглядеть царственно. Жаль, что вчера не смогла пойти с вами.

— Ничего страшного. Финола была очень любезна. — Бетани замялась. — Она ничего не сказала, но знает. Я вижу.

— О чем? — нейтральным тоном спросила я.

— О сроке. — Бетани рассеянно помешивала кофе ложечкой. — У меня уже почти шесть месяцев. Ко дню свадьбы я могу в это платье просто не влезть.

— Ничего, подгонят на последней примерке, для этого та и нужна. Не волнуйся, Бетани, — машинально успокоила я.