Карелия

— Да старичок один в сквере Румянцевском часто гулял, вот и рассказывал. Он при геральдической коллегии смотрителем каким-то был, вот за всю жизнь и наслушался… И очень ругал нашу систему, которую после революции создали. Что фасад взяли, а суть нужную с грязной водой выплеснули. Он объяснял, что медали – это не столько награды. Сколько память и отметка отличившимся. Как Пётр повелел отчеканить медали с надписью "Небывалое бывает!" и раздать её всем отличившимся, когда они с Меньшиковым и группой охотников на стругах подплыли и захватили шведский линейный корабль. А всем выжившим участникам героической обороны крепости Баязет во время турецкой кампании дали медали с надписью "За сидение в Баязете". И офицеры не считали зазорным иные медали на груди носить. Вот полный смысл медали и если подумать, то у наших орденов такой-же, памятный и отметка отличившихся. А для ордена это не по чину! Слово "Герой" – это ведь получивший, вернее заслуживший, посвящение от Геры, а она дама очень строгая и просто так не посвящала, кажется одна из высших греческих богинь. А ведь слово-то очень обязывает! И представьте, если с подачи вашего управления будут напечатаны в "Правде" понятные и доходчивые статьи с объяснением происхождения слова "Герой" с настоящим значением и смыслом высоких наград, насколько мальчишкам они станут дороже и желаннее, а главное, что ещё и появится понимание, что мало просто отличиться при спасении папанинцев, а ещё и после нужно соответствовать! Чем не важный воспитательный момент?

— А возразить-то нечего… Конечно не всё, что ты говоришь, но многое можно и нужно доносить…

— А теперь вернёмся к нам – девушкам… За что награждать нас? За МУЖЕСТВО? Вы сами-то слышите?

— Не понял…

— Меня – девушку, за МУЖЕСТВО, за мужиковатость, за то, что я не женщина, а отличилась и стала в первые ряды самых мужских мужчин! Ужас же! И вообще, смелость женщины в другом совсем. Вот представьте себе, что у вас внутри маленький человечек развивается, растёт, ножками и ручками толкается и придёт время, когда вам его из себя с болью, криком и кровью вытолкнуть в белый свет придётся… Вот! Побледнели даже, страшно?

— Жуть какая… Не думал даже такое…

— А жена ваша как к этому относилась? И она ведь не дурочка ненормальная и боли мы все боимся, а рожать идём с радостью, потерпеть ради маленького готовы и за счастье считаем! Вот в чём нам природа смелость заложила, а ещё, даже здоровенный овчар не полезет к кошке, которая защищает своих котят, любая мать в таком деле – это страшнее стихии!

— Это известно и за это ты предлагаешь награждать?

— Я что, на дурочку похожа?

— Нет, просто не понимаю…

— Конечно, за это награждать не нужно, за это сам ребёночек выше любого ордена. Я просто объясняла, что у женщин другие критерии оценок. Я вроде слышала, что хотят или уже награждают многодетных мамочек, и вроде называют их "мать-героиня". Ну, про слово "Героиня" в отношении женщины, я не буду повторяться, Гера с Олимпа свалится, если узнает, как в России её помянули. Наверно дело нужное и правильное именно ПОЛИТИЧЕСКИ. Только родить и кошка может, а вот вырастить и воспитать… Вот если придумать награду матери Героя Советского Союза или Героя Соцтруда, представляете, насколько герою будет приятно, что за его дела его маму любимую отметили и её труд оценили! Пусть это будет не медаль и не орден привычных форм и вида, а особенная подвеска на цепочке, которую можно с любым платьем надеть, где в красивом венке на сердечке будет маленькая звезда Героя, тут вам и благодарность – цветы, и сердце материнское и награда ему в благодарность, да и бриллиантов добавить для красоты. Но вот награждать, вернее, отмечать таким знаком надо в тысячу раз разборчивее, чем любым орденом, ведь она должна быть даже не примером, а сверхэталоном! И не дай бог где-нибудь на ней хоть одно тёмное пятнышко, не просто весь воспитательный эффект обнулится, он в бездну провалится и обратной стороной обернётся. И вот о таких женщинах писать нужно обязательно! Вот кому мы девочки должны хотеть подражать, а не у Целиковской учиться глазки закатывать…

— А вы бы не хотели у меня работать?

— Не-е-е! Александр Феофанович! Это сейчас вы слушаете и вам интересно! А как только я у вас подчинённой стану, так весь мой ум и очарование испарятся и я буду просто по вашим поручениям быстрее собственного визга летать. Нет! Ещё раз… Да и не поёт соловей в клетке…

— Вы так это видите?

— Я вижу, как есть по сути… Вы работаете в государстве, которое по Ленину есть аппарат угнетения и принуждения. Что правильно! Только в нашей стране это не против угнетённых классов, а наоборот, вот и вся разница! А аппарат – это механизм, и быть шестерёнкой или семерёнкой я не смогу, не форматируюсь в рамки…

— Наверно вы правы…

— Вот видите, уже примерили на меня хомут и на ВЫ стали говорить…

— Всё! Всё! Уела! — рассмеялся комиссар, только глаза не смеялись ничуть.

— А вы меня перебили на самой важной части…

— Извини, слушаю очень внимательно.