Карелия

Да! Во вторник по радио сообщили очень неприятную новость. Немцы захватили Шлиссельбург, а это значит, замкнулось кольцо блокады, хотя по радио этого и не сказали, но я-то знаю, где Шлиссельбург находится и как немцы могут к немцу попасть… Хоть и удалось удержать какое-то время немцев на Лужском рубеже и гораздо дольше сопротивлялись в других местах, но свою задачу немцы выполнили, как это ни грустно. Так что теперь Ленинград всё-таки в блокаде и та же самая свирепая зима. Надеюсь только, что теперь несмотря на разбомблённые в конце лета Бадаевские склады продовольствия успели завезти и ужасов той блокадной зимы удастся избежать, да и детей из Ленинграда вроде бы активно вывозили, ведь в нашем всегда шумном дворе я никого из детей не видела… И всё выходит, как предупреждал Сосед, что даже то, что мы всё рассказали и предупредили принципиально не изменило ход войны. Изменения есть и можно сказать, в лучшую сторону, но процент дураков и ошибок это наверно величина слишком весомая и неколебимая…

А я продолжила своё госпитальное обследование. Был ЛОР, который ставил камертон мне на голову в разные места и голова странно вибрировала. Шептал цифры из угла кабинета, снова крутил меня на кресле, но рекорд невропатолога и окулиста побить не сумел. Хоть и заглянул мне во все ещё не пользованные другими отверстия головы при посредстве своего налобного кривого зеркала и всяких злобно выглядящих инструментов. Когда он бинтиком ухватил меня за кончик языка и полез зеркальцем на длинной ручке осматривать носоглотку и гортань, я подумала, что он мне решил мимоходом оторвать язык. А Сосед ехидно комментировал, что, судя по усердию, доктор рвётся разглядеть не только носоглотку и гортань, а хочет ещё увидеть плохие мысли в моём мозжечке…

Самым лихим оказался хирург, я его чуть не расцеловала. Он вдумчиво помял мне живот, поковырялся в пупке, попросив кашлять, заставил меня поделать всякие прогибы, наклоны и приседания, ощупал шею, суставы и позвоночник, я сглатывала, нагибалась шевелила конечностями… Потом ткнулся куда-то в пах сначала с одной стороны, потом с другой и снова я кашляла. Ужасно щекотно, чуть не описалась. Сосед сказал, что это он у меня грыжи искал. А потом сделал запись "ЗДОРОВ" и отпустил. Каждый день со мной что-то делали, смотрели какие-то специалисты. Сосед недоумевал, зачем будущему лётчику сдавать анализ кала два раза, но мы и с этим сумели справиться. Сосед почти плакал от радости и восхищения порой, когда, к примеру, разглядел на направлении в анализе кала "Методом толстой капли", оказывается, этого при нём уже не делал никто и он про метод помнит только из учебника…

Приглашённый гинеколог, своего у ВВС не оказалось, залез мне пальцем в попу, и спрашивал всякие гадости и при этом так противно подхихикивал, что чуть ему не нахамила… Щупал, тискал меня всю, особенно живот, бёдра и грудь. Сосед недовольно заметил, что осмотр молочных желёз это прерогатива хирурга, а не этого "пи…юка", в идеале – после маммографии осмотр маммолога. И вообще, его кривыми гинекологическими грабками к груди лазить не стоит. Для того, чтобы в толще мягких тканей железы определить патологические уплотнения или полости, нужно не мять грудь, как тесто на пельмени, а очень аккуратно даже не пальпировать, а ощупывать самыми кончиками пальцев, стараясь двигаться по секторам ацинусов (элемент секторального деления на части массива железистой ткани) от ареолы соска. Матёрые маммологи при осмотре вообще едва касаясь пальцами проводят по коже и получают информации больше, чем неопытный после получаса пальпации. До нелепого доходит, что женщины не воспринимают это поглаживание как адекватное обследование и маммологи потом специально мнут железу, чтобы пациентка знала, что её осмотрели, хотя нужды в этом уже нет…

Если бы меня по приказу и договоренности Александра Феофановича не выкрали тридцать первого, я бы и не заметила, что праздник случился. В обед к моей палате с накинутым на форму белым халатом пришёл политрук Миша, который сообщил мне, что машина ждёт у дверей, а с начальством госпиталя уже всё согласовано. Я от греха всё-таки нашла Светлану Ивановну, но та только руками на меня замахала, дескать, до завтрашнего утра меня здесь никто видеть не хочет. Я поздравила её с наступающим, чему она почему-то удивилась и пошла искать сестру-кастеляншу, а вот её я не нашла. Пришла сказать об этом Мише, и что мне ехать не в чем. Миша думал буквально пару секунд, сказал, что ему приказали меня привезти, а вот в чём, не уточняли, поэтому идём так, а в машине тепло. Ну в машине оказалось не так уж тепло, по ногам сильно дуло, но доехали мы быстро, и я помчалась наверх по лестнице. Как же я была рада обнять мою любимую сестрёнку!