Карелия

И вообще, РУССКИЙ даже филологически – это не национальность, а объявление факта принадлежности к РУССКОМУ МИРУ, а это понятие даже не культурное, а надкультурное. Так совершенно не русские, а финно-угорские народы вроде коми, марийцев, удмуртов или сибирские кержаки и чалдоны давно по сути русские, как и казанские татары или грузин Сталин, как и многие русские калмыки, русские осетины, русские немцы и другие. То есть они принадлежат по национальности к другим этносам, но являются русскими по сути и духу. То есть Грыцко Коваль, а не Григорий Ковалёв из Мариуполя формально украинец, а на деле — русский, в то же время Иван Иванович Майранов из Галиции русский по паспорту и по имени, но он НЕ русский по сути и духу, потому, что несмотря на свои в двадцати поколениях славянские гены всё русское люто ненавидит и прекрасно помнит, что мама его звала Яном, как и папу, а фамилия у его деда была Майрановский, и это проклятые москали её изуродовали. И крестится он по-католически и сам в душе даже не католик, а униат. И при первой возможности он воспользуется своим паспортом и полезет в эту панславянщину и будет вокруг костров в день Яна Купалы выше всех прыгать и станет самым русским из всех русских только чтобы отравить и отомстить за неведомую ему ПОЛЬСКУ, которая почему-то НЕ СГИНЕЛА…

— Слушай! Ты мне уже мозги заплёл…

— Прости! Действительно в этом разговоре никакого смысла, просто наболело… Знаешь! Давай я тебя лучше с днём рожденья поздравлю!

— Как с днём рожденья? Какое сегодня число?

— Сегодня, дорогая моя, Казанская! А число – четвёртое ноября, можно даже сказать, вторник с утра… П-О-З-Д-Р-А-В-Л-Я-Ю!!!.. И в подарок сегодня вечером обещаю тебе киносеанс с фильмом "А зори здесь тихие" про девушек на войне. Фильм грустный, но посмотреть его стоит…

М-да… Вот такой праздник вышел… Вот уж не думала, что так встречу своё совершеннолетие… Вот я уже и взрослая… И ничего не изменилось! Вот обидно! Когда присягу принимала, тоже ждала, что после неё что-то произойдёт, что я почувствую какое-то качественное изменение, ведь я присягнула, дала клятву своей стране и народу! А на деле пошла домой, а дома все такие-же и всё как и было. Да и вообще, я больше бегала по мастерским и сапоги мои меня тогда занимали гораздо больше вселенских проблем, клятвы и долга…

Вот обидно даже и почувствовала, как из глаз потекли слёзы, стало даже не жалко себя, как в детстве, а обидно за саму жизнь, и даже не мою, а вообще у всех и у меня в том числе. Слёзы щекотливо сбегали по лицу, но вытирать их я не могла, потому, что на лице уже высохла нанесённая болтушка, и трогать его было нельзя, о чём мне очень строго несколько раз тётя Клава проговорила. Я лежала и плакала, и слёзы своей кристальной прозрачностью, омывали душу, словно очищали, в том числе от всей гнуси и мерзости, которую приносят рассказы Соседа, а ведь он этого даже не понимает. Лежу, реву, только что носом не шмыгаю и такая нежная тишь в душе, правильная какая-то… С час наверно так пролежала…

Вот с мокрыми дорожками на щеках меня и застал вошедший командир с двумя кубиками в петлицах, это вроде как лейтенант получается…

— Сержант Государственной Безопасности Храмцов! — чётко с прикладыванием руки к козырьку фуражки густым сочным баритоном представился он, при чём как-то именно так, что каждое слово у него прозвучало именно с большой заглавной буквы, что я не смогла не восхититься. Ему бы в театре конферансье выступать, видно умеет и, наверно, даже тренировался, тем временем, он, не спрашивая, подхватил табурет, присел на него и продолжил, доставая из планшета бумагу и писчие принадлежности. — А вы, как я знаю, радист, старшина второй статьи, Луговых Комета Кондратьевна?

— Я про себя и так всё знаю, а вот вас вижу впервые, товарищ, возможно лейтенант…

— Я – не лейтенант! Я – сержант Государственной Безопасности!

— Возможно… Я же не спорю. Я только говорю, что вижу вас впервые, и кроме ваших слов за вашими утверждениями ничего не стоит…

— Что вы себе позволяете?!

— Вот! Уже голос повышаете. А это лазарет, здесь правила другие… Я прошу вас позвать моего врача, я её знаю, и будем решать…

— Зачем мне врача звать?

— Затем, что я подписывала разные бумаги, а вы ведь пришли вопросы задавать… И если желаете на них получить ответы иные, чем "не знаю!", "не помню!" и похожие, то сначала нужно подтвердить вашу личность и право мне эти вопросы задавать и получать на них ответы…

— А врач что, будет слушать?

— Нет, врач сначала подтвердит, что вы прибыли официально, а потом посмотрит ваши документы и пойдёт звонить майору Николаеву, который должен будет подтвердить вашу личность, в частности, передать какой-нибудь вопрос, ответ, на который знает только настоящий сержант Храмцов, а не убивший его вражеский агент. Согласны, что моё предположение не лишено смысла?

— Ну… Наверно, но это же время…

— Десять-двадцать минут – это не смертельно…