Карело-финские мифы

Воевода спросил, зачем волхвы убили столько людей. Те ответили, что они держали припасы, и обещали продемонстрировать это воеводе: вынуть из тел своих жертв жито или рыбу. Янь был начитанным христианином и обвинил волхвов во лжи, ведь человек сотворен Богом из праха земного, состоит из костей и кровяных жил, истинное знание о человеке доступно одному Богу. Волхвы же настаивали на том, что знают, как сотворен человек. «Как же?» — спросил Янь. «Бог мылся в бане и вспотел, — отвечали волхвы, — отерся ветошкой и бросил ее с небес на землю. Тогда заспорили Сатана с Богом, кому из ветошки сотворить человека, и сотворил Сатана человеческое тело, Бог же вложил в него душу. Вот почему после смерти тело попадает в землю, а душа идет к Богу».

Янь возмутился всеми этими бесовскими россказнями и спросил у волхвов, в какого бога они веруют, те же отвечали — Антихристу, что сидит в бездне. Тут Янь и произнес проповедь, чтобы образумить волхвов, ведь в бездне-преисподней сидит бес, а Бог восседает на своем небесном престоле. А тот, кого волхвы называют Антихристом, тоже был ангелом, но восстал против Бога и был низвергнут с небес в бездну. Он вновь восстанет против Бога, но тот сойдет на землю и окончательно скует Сатану и его слуг в преисподней. Ту же муку примут его слуги, а волхвы примут муку от воеводы ныне и после смерти в преисподней.

^{Расправа с волхвами. Миниатюра из Радзивиловской летописи. XV век.}

^{Wikimedia Commons}

Волхвы же упорствовали и утверждали: «Говорят нам боги: не можешь нам сделать ничего». Воевода же отвечал: «Лгут вам боги» — и велел бить их и повыдергать им бороды. Те не смирялись, и тогда Янь велел заткнуть им рты деревянными обрубками, самих же привязать к мачте ладьи и плыть к устью Шексны. Там он вновь вопросил волхвов, что говорят им боги, и те признались: «Боги молвят, что не быть нам живыми от тебя». Кудесники еще пытались уговорить воеводу отпустить их, обещая ему много добра и угрожая злом и печалью, если он их погубит. Но Янь отвечал, что хочет получить награду от Бога, и выдал волхвов тем, чьих матерей и сестер они погубили. Так свершилась кровная месть: убитых волхвов повесили на дубе, ночью же пришел медведь и пожрал их трупы.

Монах-летописец с торжеством заключает, что волхвы погибли по бесовскому наущению: другим они пророчествовали, собственной же гибели предвидеть не могли.

Этот летописный текст по-разному интерпретируется многими исследователями. Одни видят в нем восстание язычников против новой христианской религии и поддерживающей ее власти, но летописец нигде не называет волхвов язычниками — «погаными». Другие видят в восстании волхвов движение финно-угорских племен, не стерпевших гнета Русского государства. Для такого наблюдения есть определенные основания. Русский писатель П. И. Мельников-Печерский, повествуя о быте мордвы, указал на обычай, объясняющий загадочные манипуляции волхвов с «лучшими женами».

Для молян — коллективных жертвоприношений мордвы — два служителя культа (пивовар и выбранный сборщик припасов — повар) отправлялись по деревням, которые уже знали о готовящемся сборе продуктов. Женщины шили специальные мешочки на тесемках, куда прятали муку, жбан с медом, деньги, яйца, масло и т. п. Мешочки эти складывали на стол в избе, куда приходили пивовар с поваром. Они останавливались у дверей, один — с паркой (кадкой), другой — с жертвенным ножом, и читали молитвы мордовским богам. Служителей культа уже ждали женщины, стоящие спиной к дверям: их грудь и плечи были обнажены. Старшая из них брала за тесемки мешок с припасами, закидывала его назад, за голые плечи, и, пятясь, подходила к дверям. Один из сборщиков подставлял парку, другой колол пять раз ножом обнаженные плечи и спину хозяйки и обрезал тесемки — мешок падал в подставленную парку. Так повторялось с каждой женщиной, пока все мешки не оказывались у сборщиков, те укладывали их на повозки и следовали в очередную избу. Когда припасов набиралось достаточно для коллективного моления, варили пиво и приносили в жертву быка, овцу или птицу — в зависимости от важности случая или от божества, которому посвящались моляны в священной роще — керемет. Мы еще вернемся к этой традиции удмуртов, мордвы и других поволжских финнов.

Сходный обычай был обнаружен и у прибалтийско-финского народа, который считается потомком веси, жившей на Белом озере, — вепсов. Он был приурочен как раз ко времени сбора урожая — к окончанию жатвы. Жнецы возвращались домой с полей и вешали серп на шею хозяйке. «Или пироги делай, или голову отрубим!» — говорили они. Тогда хозяйка начинала печь праздничные пироги. Такой же обычай известен и у южных карел, и у финнов: жнец клал серп на спину хозяйке и требовал пирогов. Эти ритуалы напоминают многочисленные календарные «обходы», когда «обходчики» требовали у хозяев подарки, угрожая скрягам. Такие обряды были призваны обеспечить благополучие — изобилие в наступающем году (напомним, что в Древней Руси год начинался в сентябре).