Карело-финские мифы

Однажды Акка велела старику сделать люльку. Ночью же произошло чудо — вместе с молодым месяцем взошла и луна. Тогда Акка повела старика в лес. Там в лунных лучах на стволе ольхи они увидели силуэт девочки. Акка завернула ее в бобровые шкурки, и девочка стала настоящим человеческим ребенком. Лишь имя, данное ей приемными родителями, — Никийя, «не есть я», да золотой башмачок, который Акка положила девочке в колыбель, напоминали о ее чудесном происхождении. Но девочку называли и простым именем Акканийди — «дочь старухи». Остров был воистину райским: его всегда заливал солнечный или лунный свет; даже в безлунные ночи морской хозяин в образе моржа посылал Найнаса, чтобы тот освещал остров северным сиянием.

Медведь-жених

Однажды Акканийди отправилась за водой и с полными ведрами уже возвращалась домой, когда из-за камня выскочил медведь. Сначала зверь попросил напиться воды, но потом захотел большего: стал просить Акканийди выйти за него замуж, угрожая иначе ее съесть. Девочка отговаривается, что она еще маленькая, у нее на голове нет перевеське — обруча, что носят девушки на выданье. Но медведь был готов подождать. Он схватил Акканийди и утащил к себе в лес, чтобы она стала у него маленькой хозяйкой.

Хозяйство у медведя оказалось большое. В хлевах у него стояли коровы и овцы, а один амбар был весь опутан цепями. Медведь велел девочке заботиться о скотине, в амбар же не ходить. В нем томился в заточении Гром, которого зверь сумел ухватить за бороду и уволочь к себе во время битвы стихий. Каждый день медведь уходил на охоту и приносил всякого мяса, даже человечину, что особенно пугало Акканийди. Наконец она подошла к амбару, и Гром попросил ее помощи, ведь оба они были пленниками.

Акканийди подпилила цепи и освободила Грома, тот же велел ей взять мешок сена, ельник и огниво и посадил ее на плечи, сам же полетел по небу так, что все кругом загрохотало. Медведь кинулся в погоню, но Гром велел Акканийди бросить мешок с сеном. Пока зверь рвал мешок, Гром улетел, но медведь опять стал его догонять. Гром велел Акканийди бросить в преследователя горящую ветку — так возникла молния. Шерсть у медведя загорелась, и, пока он ее тушил, Гром отнес девушку назад к ее ведрам. Ведра успели окаменеть — время в ином мире течет быстро, но Акканийди осталась девочкой. Теперь уже Гром решил посвататься к ней, суля веселую жизнь на небе, но и ему отказала Акканийди. Гром обещал подождать, когда у нее вырастут косы и она станет девушкой.

Рассказ о волшебных женихах напоминает нам сказки о Морозке и Бабе-яге, от которой спасаются дети, бросая по дороге чудесные предметы. Образ медведя-жениха уже не удивляет читателей, которые не раз встречались с мотивом медвежьей свадьбы на страницах этой книги, как и не удивляет то, что медведь оказывается хозяином овец и коров: он повсюду считался «лесным хозяином» скота. А вот история о том, как медведь завладел Громом, вызывает любопытство. В мифах медведь, конечно, может забираться на небо (с утра он везет туда солнце) и иногда имеет небесное происхождение, но чаще всего он земной зверь, хтоническое животное. В древнерусской традиции медведь считался воплощением скотьего бога Волоса, а Волос был противником громовержца Перуна (как и балтский Велс, Велняс был противником Грома-Перкунаса). Возможно, саамский миф воспринял и преобразил этот мотив о вражде медведя и Грома из мифологий соседних народов, как был воспринят и переиначен образ Перкеля. Впрочем, мифы о плененном громе — виновнике наводнений — известны и на Дальнем Востоке у китайцев: его спасают из плена наивные дети хитреца, поймавшего гром.

Вместе с тем сказка о неудачной женитьбе медведя указывает на древний миф о родстве медведя и человека.

Медведи-оборотни

Представления об этом родстве сохранились в быличках о медведях-оборотнях. Рассказывали, что жили некогда три сестры. Они ушли от людей в лес, обернулись в медведиц и жировали там все лето. Зимой же устроились в берлоге. Тут их и обнаружил охотник. Он окружил берлогу своими знаками и позвал на помощь других охотников. Те разбудили «зверей» и убили двух медведиц. Только они освежевали их туши, как выскочила третья медведица и бросилась на распластанную шкуру сестры — лишь одна лапа не попала на шкуру. Девушка вернула человеческий облик, но одна рука у нее осталась медвежьей лапой.

У коми-зырян рассказывали о колдуне, отлучки которого заприметила его невестка. Она-то и увидела, как свекор пошел однажды в лес и там стал медведем: перекинулся через ствол березы, склонившейся к земле. Невестка последовала его примеру, да задела ногой за березу, так что одна нога у нее осталась человеческой. Эта ошибка погубила оборотней: они не смогли снова стать людьми, остались на зиму в берлоге, где и были убиты охотниками.