Карьера менеджера

Разумеется, это незначительное прегрешение оказалось лишь последней каплей в истории их отношений, которые, надо сказать, никогда не были хорошими. Генри ощущал себя королем, не терпевшим, чтобы кто-нибудь был ему ровней. А это обстоятельство никак не укладывалось в представлении Банки. Он пытался держать себя с Генри запанибрата и допустил большую ошибку. Единственное, чего ни в коем случае нельзя было делать в компании «Форд», — это держаться слишком близко к трону. «Обходи Генри подальше стороной, — советовал мне много лет назад Бичем. — Помни, он голубых кровей, а у тебя кровь только красная».

Способ, каким Генри Форд уволил Банки Кнудсена, может служить темой интересного рассказа. Он в большой мере характеризует самого Генри. Вечером в понедельник, в День труда,[15] он отправил Теда Мекке, вице-президента, курировавшего связи с общественностью, к Банки на дом. Поручение Мекке состояло в следующем: дать Кнудсену понять, что его собираются уволить.

Но Мекке не мог себя заставить вымолвить нужные слова. Вот что ему удалось из себя выжать: «Генри послал меня сказать вам, что завтра на работе будет трудный день».

«Погодите минутку, — произнесла Флоренс Кнудсен, дама весьма решительного характера, — зачем вы собственно явились? Кто вас послал и с чем именно? Вы что, пришли уволить моего мужа?» Она мгновенно уловила истину, и Мекке не оставалось ничего другого, как подтвердить ее.

На следующее утро Генри вбежал ко мне в кабинет. Ему нужен был союзник, и он знал, что я буду доволен уходом Кнудсена. Но Генри все еще не сказал Банки, что он уволен.

Наконец Мекке посоветовал Банки: «Я полагаю, что вам следует зайти к Форду».

Когда Банки вошел в кабинет Генри, тот спросил его: «Мекке говорил с вами?»

«Черт возьми, что здесь происходит? — резко спросил Банки. — Вы что же, меня увольняете?»

Генри утвердительно кивнул. «Дела у нас попросту не ладятся», — сказал он. Такого рода неопределенная формулировка была старым приемом Генри.

Несколько минут спустя Генри снова появился у меня в кабинете. «Банки созывает пресс-конференцию», — произнес он.

«А что случилось?» — спросил я. К этому моменту мне все уже стало ясно, но мне хотелось, чтобы решение прозвучало из уст самого Генри.

Генри что-то мямлил, пытаясь сказать мне, что он только что уволил Банки. Но пока я стоял и смотрел на него, он никак не мог членораздельно выговорить суть дела. Наконец он вымолвил: «Банки не понимает. У нас здесь сложились трудности».

Это была сцена в духе Кистоуна Копса.[16] Затем в моем кабинете внезапно возник Банки и произнес: «Мне кажется, что меня уволили, но я не совсем в этом уверен».

Как только Банки вышел, снова вошел Генри. «Что он вам сказал?» — спросил он.

Еще через несколько минут Генри снова вернулся и спросил: «Что нам делать? Банки намерен провести свою пресс-конференцию прямо здесь».

«Если он уволен, — ответил я, — ему ведь придется что-то сказать прессе».

«Конечно, он уволен, — промолвил Генри. — Но я считаю, что пресс-конференцию ему следует провести в каком-нибудь отеле, а не прямо здесь, в нашем здании».

Весь эпизод вызвал у меня смешанное чувство. С одной стороны, я был обрадован тем, что Банки уволен. В то же время я испытывал к нему искреннюю жалость. Я бы не хотел, чтобы деятельность любого человека на посту президента компании завершалась подобным образом.

Генри, однако, сам никогда не мог решиться уволить кого-нибудь. Ему всегда приходилось подыскивать кого-либо, кто выполнит за него эту грязную работу.

Меня не покидала мысль, а не ожидает ли и меня такая же судьба. Весь тот вечер мы проговорили об этом с Мэри. «А почему бы тебе, — спрашивала она, — не унести ноги вовремя?» И снова я испытывал искушение последовать этому совету. И снова я решил остаться в компании.

День, когда Банки уволили, ознаменовался большим весельем и распитием шампанского. В отделе по связям с общественностью один из сотрудников изрек фразу, которая вскоре облетела всю компанию: «Генри Форд (первый) однажды сказал, что история — это вздор (bunk).[17] Но сегодня Банки — уже история».

Однако и после ухода Банки Генри все еще не был готов предложить мне пост президента. Вместо этого он учредил президентский триумвират. Мне было поручено руководство всеми операциями компании «Форд» в Северной Америке, что ставило меня в положение первого среди равных. Роберт Стивенсон возглавил «Форд интернэшнл», занимавшийся зарубежными операциями компании, а Роберт Хэмптон — неавтомобильные операции.

К счастью, жизнь «тройки» длилась не очень долго. В следующем году, 10 декабря 1970 года, я наконец получил долгожданный пост президента компании «Форд».

За несколько дней до публичного объявления этого решения Генри пришел ко мне в кабинет, чтобы сообщить о предстоящем назначении. Помнится, я подумал: «Вот самый большой рождественский подарок из всех, какие я когда-либо получал!» Мы просто посидели одну-две минутки, он с сигаретой, я с сигарой, обдавая друг друга дымом.