Карьера

— Мистер Макгвайр? — спросила Мэг, а затем внезапно встала и прошла в самый дальний конец кафе, чтобы я ее не слышал. Вернулась через пять минут, села напротив меня и вернула мобильник в сумочку.

— Мистер Макгвайр сообщил, что в соответствии с правилами банка не может ни подтвердить, ни опровергнуть существование банковского счета и депозитной ячейки на имя моего мужа… но что если я появлюсь в банке с упомянутыми вами документами, он сможет мне помочь. Кроме того, сказал, что вы чисты.

— У меня есть билеты на рейс в Майами на час тридцать. Еще успеем, если…

— А откуда мне знать, что вы не заплатили Макгвайру, чтобы тот скормил мне какое-нибудь дерьмо об оффшорном счете, лишь бы выманить меня из страны?

— Ниоткуда. Вам решать.

Почти минуту женщина молчала. Затем встала:

— Ждите здесь. Я ненадолго.

И вышла из кафе. Было десять сорок семь. Я устал, был внутренне опустошен и напуган. К тому же успел проголодаться, а потому заказал сытный завтрак. Яичница из двух яиц, сосиски, жареная картошка по-домашнему, тост. Но смог проглотить только небольшой кусочек тоста.

Одиннадцать часов десять минут. Восемнадцать минут.

Тридцать одна. Я смотрел на часы, опасаясь худшего: что перепуганная вдова не поверила и решила позвонить детективу Флинну.

Одиннадцать тридцать восемь. Дверь открывается, и в кафе врывается Мэг Петерсон с чемоданчиком:

— Если хотим успеть на самолет, нужно поторапливаться.

Выходим из заведения и быстро идем в паркинг, где я поставил арендованный автомобиль. Направляясь к югу по трассе Ай-95, я решил, что парень в серебристом «катлассе» следит за мной, но когда увидел, как машина растворяется в потоке транспорта, подумал, что просто разыгралась паранойя.

— Я должна вернуться не позднее, чем завтра в полдень, — заявила Мэг.

— Вернетесь.

— Во сколько вечером мы будем сегодня в Нассау?

— Если успеем на пересадку — как раз к шести.

— А банк не закроют?

— Если Макгвайр узнает, что мы летим, то скорее всего дождется.

Женщина вытащила из сумочки телефон и нажала кнопку повторного звонка.

— Миссис Петерсон, давайте лучше доберемся до автомата!

— Я не сяду в самолет, если не буду знать наверняка, что он нас встретит.

— Возможно, вас прослушивают…

— Они — далеко не ЦРУ. Алло? Да, будьте добры мистера Макгвайра. Это снова миссис Петерсон. Алло, мистер Макгвайр? Мэг Петерсон… Послушайте, мы с мистером Алленом вылетаем сегодня вечером из Майами и будем в шесть. Мне нужно вернуться в Штаты завтра к полудню, так что… Вы уверены, что накладок не возникнет?.. Замечательно. О'кей, большое спасибо… До встречи.

И она отключилась.

— Говорит, встретит нас у банка около шести. Похоже, очень гостеприимный мужик.

— Я — его любимый клиент.

— Не сомневаюсь.

— А кто остался присматривать за вашими детьми? — поинтересовался я.

— Сестра. Она живет на Риверсайде. Заберет из школы, вечером заночуют у нее.

— Что вы ей сказали?

— Ничего, только то, что главный подозреваемый в убийстве Теда хочет свозить меня на ночь на Багамы.

— Понятно.

— У вас нет никакого чувства юмора.

— Потерял его второго января этого года.

— Что-то не припомню в этот день никаких катаклизмов.

— В моей жизни — были.

— Понимаю. Для меня черный день настал двадцать седьмого июля восемьдесят седьмого.

— И что же тогда произошло?

— Вышла замуж за Теда Петерсона.

Вдова немного рассказала о себе: как росла в пригороде Филадельфии, училась в Уитоне, перебралась после выпуска в Нью-Йорк и неплохо работала в рекламе, пока не повстречала Теда Петерсона.

— Он казался настоящим душкой, само очарование. Мистер Крутой Фирмач. И за этого говнюка мне было суждено выйти.

— И чем же он вас привлек?

— Он точь-в-точь напоминал папу.

За два года Мэг поняла: замужество не удалось. Но Теда перевели в головной офис «Джи-Би-Эс» в Стэмфорде, а Мэг вынашивала Ребенка Номер Один.

— После переезда в пригород жизнь оказалась кошмаром, — рассказывала вдова. — Тед настоял, а я сдуру согласилась уволиться с работы.

— Надо было отстаивать свои интересы, — заметил я.

— Видимо, я рождена для несчастья.

Через полтора года после Ребенка Номер Один появился Ребенок Номер Два. А Мэг узнала о первой измене мужа.

— Барменша в стэмпфордской забегаловке, куда он заходил выпить после работы.

— Стильно.

— Прямо кличка для мужа.

— И как вы узнали?

— Она позвонила домой — злая, в слезах, пьяная — и нажаловалась на Теда: тот наобещал ей звезды, луну и персональный трейлер. Муж, конечно же, всё отрицал. Как и то, что вложил двести штук в какой-то виноградник в Бордо, накрывшийся медным тазом. И что лишился полутора сотен штук, вложив деньги в какой-то безумный проект по хеджированию. И что перезаложил дом. Отрицал он и тот факт, что довел нас до такого жалкого состояния, что в прошлом месяце пришлось выпрашивать у папы десять тысяч. А отец рассказал: этот говнюк откладывал деньги постоянно. Наверное, хотел с ними удрать — часто намекал, что собирается когда-нибудь исчезнуть. Повесив долги на меня и детей.

— А сколько именно у него было долгов?

— Только представьте, около шестисот тысяч долларов.

— Боже…