Карерасы (ЛП)

– Дочка, что случилось? – спросила ее Антония.

– Ничего страшного, мама, все как обычно, – поспешила ответить Меган.

– Если все, как обычно, то у нас нет поводов для беспокойства.

– Совершенно, – шепотом добавила Тринити, и они с Лукасом опять прыснули со смеху.

Только на этот раз смех их был скорее нервным, чем веселым.

Меган посмотрела на брата с сестрой, вздохнула с некоторым облегчением, а потом скомкала свою салфетку и бросила в Лукаса.

– Вам бы все посмеяться.

– А что нам еще остается делать, Мег? – примирительным тоном спросила Тринити, любуясь приземлившимся брату на макушку прямоугольником белой плотной ткани с фамильной росписью в уголочке, который как раз пришелся на кончик носа.

– Можем поужинать, – предложил Лукас, снимая салфетку с головы и заправляя ее за ворот рубашки.

– Тебе своей мало? – возмутилась Меган, требовательно протягивая к брату загорелую тонкую руку. – Верни!

– Это мой военный трофей, не верну! – отрицательно замотал головой Лукас.

Меган сверкнула голубыми, как у всех сестер Карерас глазами (только у нее они были холодными как лед), и взяла салфетку Сета, лежащую перед его пустующим местом.

– Сет приедет, и тебе придется это сделать. Распустились тут оба, – сказала она, глядя то на Лукаса, то на Тринити.

Диего же смотрел на Кэтрин. Молодая женщина поежилась под его недобрым взглядом.

– Я думаю, – раздался в напряженной тишине задумчивый голос Антонии.

Все повернулись к ней.

– Я думаю, – продолжала она, рассматривая висящую на противоположной стене закрытую полку, – что нам надо снять этот шкафчик, вынести в сад и сжечь.

– Как нельзя вовремя, мама, – хором согласились с ней дети.

***

Ужин был позабыт. Карерасы собрались в саду во дворике для барбекю. Лукас разламывал топором хрупкий шкафчик. Диего разводил огонь. Женщины стояли рядом, кутаясь в принесенные из библиотеки пледы. Пакрус мешался под ногами и тихо поскуливал от холода.

– Чем он тебе не угодил, мама? – спросила Меган, когда шкафчик, потрескивая, уже горел в огне.

Антония не ответила дочери, уставившись довольно безумным взглядом на разгорающееся в темноте пламя.

– И правда, какая разница, – раздраженно пожала плечами Меган.

Диего встал рядом с сестрой, засунув руки в карманы джинс.

– Холодно? – спросила она его.

Тот кивнул.

– Возьми в библиотеке плед.

– Мой любимый у Кэтрин. Другой я не хочу.

– Началось, хочу – не хочу! – недовольно бросила она.

Кэтрин растерянно смотрела на Диего, стягивая с себя плед. Как бы ей ни было холодно, но спорить с Карерасом она не хотела. В тот момент, когда она была готова со словами извинения протянуть Диего плед, из-за спины раздался голос Райан:

– Не смей этого делать, Кэтрин!

И через секунду пламя костра выхватило из темноты лица Райан и Сета.

Все сначала замерли, а потом бросились их обнимать.

Меган прижалась к Сету всем телом, и долго не выпускала его из своих объятий. Только сейчас Кэтрин увидела, насколько та была на самом деле напугана.

– Я смотрю, тебя не съели за три дня моего отсутствия, – услышала Кэтрин над ухом насмешливый голос старшей Карерас.

Во всеобщей суматохе Райан пробралась к блондинке и теперь стояла у той за плечом, внимательно вглядываясь в изумленное лицо женщины.

– Не съели, – подтвердила Кэтрин, ощущая необъяснимый прилив радости.

Райан взяла из ее рук отвоеванный плед и плотно закутала Кэтрин в него. В прекрасных синих глазах Райан отражалось яркое пламя костра. Кэтрин почувствовала, что, наконец-то, согрелась.

***

Следующим вечером вся семья играла в библиотеке в карты. Затея показалась Кэтрин удивительной, еще когда Райан постучалась к ней в комнату и позвала вниз.

– Карерасы будут играть, – сказала высокая брюнетка, давая тем самым по ее мнению исчерпывающее объяснение должному произойти событию.

А когда Кэтрин увидела само действо, она поняла, что эти моменты навсегда станут самыми любимыми среди семейных событий, потому что наступало перемирие. Диего, забыв все свои претензии, мог играть в одной команде с Райан, весело ей при этом подмигивал, мухлевал, а Райан его покрывала. Тринити с Меган обменивались картами, хохотали над не весть откуда взявшимися своими шутками, и также жульничали.

Вообще жульничали все. Даже Антония с Сетом. И Кэтрин, редко игравшая в карты, а уж если приходилось, то только честно и по правилам, выглядела среди мухлюющих направо и налево Карерасов белой вороной. Но, несмотря на это, сердце ее радовалось миру. Оказывается, эти люди умели любить друг друга. Игрой казались распри и непонимания, а вот это единение выглядело самой настоящей жизнью.

– Поигрались и хватит! – с улыбкой сказала Райан, поднимаясь с кресла. До этого женщина сидела, поджав одну ногу под себя, являя собой саму непосредственность, разительно отличавшуюся от ее обыкновенной собранности.

Кэтрин нравилось, когда Райан расслаблялась. Все семейство будто бы вздыхало свободнее. Карерасы становились веселее и улыбчивее.

– Лукас с Тринити, Сет с Меган, Диего на тебе мама, а я провожу Кэтрин! – распорядилась Райан, возвращаясь к своим обязанностям.