Карьерист

– А потом? – Доктор закрыл дверь, и с нарастающим беспокойством вернулся к столу. – Как ты собираешься перемещаться дальше? Тем более что твой катер найден и сейчас в военном порту.

– Скажем так, у меня имелось не только это средство передвижения, – не стал раскрывать все свои секреты а’перв. – К вечеру я буду в нужном квадрате, не сомневайтесь. И не переживай обо мне: взрывая корабль, я просто действовал не совсем удачно. Потому и пострадал, можно сказать, случайно…

– Всё равно, твоя авантюра с перемещением к заливу – это огромный риск! – не соглашался местный эскулап. – Причём для нас всех!

– Честно говоря, я ещё не до конца определился со своими действиями, – признался Поль, рассматривая резко сгущающиеся сумерки за окном. – Мне вначале должен прийти один сигнал с моря, а уже потом буду решать.

– Чего тут решать?! Мы уже давно придумали, как ты выйдешь отсюда и где будешь находиться в течение дня. Уж поверь мне, так будет намного лучше. А если пропадут твои одежды, оружие и артефакты, наше сообщество тебе всё это компенсирует с лихвой! Не сомневайся!

Тут и Оюкен вернулась с каталкой, на которую тут же закинули третье тело и прикрыли простынкой. А узнав, в чём суть спора, медсестра тоже принялась уговаривать гостя из-за Грани не рисковать, а делать всё, что рекомендуют местные товарищи.

Вот в таких бессмысленных словоречиях они и провели больше часа.

А потом в голове у Труммера раздался ментальный посыл:

«Эй? Ты где?» – Последние сомнения пропали, волнения развеялись: Тилиус жив и здравствует и не забыл о своём спасителе.

Глава шестнадцатая. В бега

Несмотря на хлопотный, напряжённый день, спать Труммеру ни капельки не хотелось. Наоборот, силы переполняли его, создавая впечатление полной уверенности в себе и даже какого-то детского беззаботного восторга. Так что в свой ночной поход к заливу он отправился, еле сдерживая себя, чтобы не перейти на бег.

Да и задача прохода представлялась плёвым делом, несмотря на все предупреждения и страхи, которые преподносили союзники. Облачившийся в одежды санитара, Поль вначале отправился на внутренний двор госпиталя, где и выкинул мешок с разным хламом в специальные мусорные баки. Затем метнулся к стене и уже вдоль неё прошёл до самого угла здания. Оттуда до слегка освещённого периметра из высокого проволочного забора оставалось метров пятнадцать. Кстати, и окна личного кабинета врача находились здесь же, над головой. Союзники никак не могли поверить, что чужаку удастся невозбранно пройти хотя бы первую преграду, и они весьма нервно наблюдали за несговорчивым проводником.

Судя по повышенным тонам в последние минуты общения, заговорщики были готовы применить силу, лишь бы удержать свою надежду на перемещение при себе. Но Труммер был последователен в своих намерениях и не поворачивался к ним спиной. Мало ли что… Вдруг по голове приложат чем тяжёлым?.. А уж как они уговаривали! Мёртвого можно было убедить. Даже свой секрет раскрыли, с помощью которого они могут избегать негативного воздействия «откат» на свои тела. Это оказались не личные умения, а некие артефакты в виде наручей. Массивные и тяжёлые штуковины, особенно громоздко смотрящиеся на женской ручке.

– А мне можно такой? – попросил тогда а’перв. – Для исследований.

– Всё, что угодно! – следовало обещание. – Но только после того, как доставишь нас на Златоран!

– Договорились. А сейчас ухожу. До скорого!

– Останься! – продолжала умолять Оюкен и тут же стала снимать свой наручь. – Тогда получишь артефакт прямо сейчас.

Судя по тому, как озадаченно поморщился доктор, подобный щедрый жест выходил за все рамки благоразумия. Он же и пояснил, почему так:

– «Эстака» называется. Семейная реликвия, передаётся только старшему наследнику. И весьма редкая. Среди наших хорошо, если десяток имеется.

Труммер замотал головой:

– Не сейчас! Приму этот подарок, когда будем на острове.

– Бери! – перешла Оюкен чуть ли не на крик. – Иначе не отпустим! И сам будешь больше защищён от разных негативных воздействий. Артефакт стоящий и ценный, до сих пор никто точно не знает всех его возможностей. Но всегда считалось, что он предохраняет от считывания мыслей, от воздействия ченнелингера, защищает от медиума и помогает обмануть правдознатца. Ну и от сглаза, само собой…

«В самом деле, – думал поощер, – чего это я играю в излишнее благородство? Вдруг да пригодится? Это пока только я атакую других, а вдруг и на меня такой же умелец сыщется? Или ещё один ченнелингер попадётся, как в Диких землях? Надо брать, правда, на своих условиях…»

– Хорошо, я приму этот подарок, но мне всё равно надо сейчас идти. И не волнуйтесь, уже завтрашним вечером буду на обусловленном месте нашей встречи.

– А почему не этой ночью? – досадовал доктор.

– Дела! – Информировать о своей задумке Поль не собирался. И так союзники на грани нервного срыва.

Благословения на уход он так и не дождался, зато наручь, называемый «эстака», его заставили взять.

И вот теперь предстояло прорваться к заливу.