Карьеристка

Но с другой стороны, Татьяне никак не хотелось мириться с тем, что ей приписывали свойства, которыми она, по ее мнению, совсем не обладала.

Ведь так можно про любого человека сказать, что он такой только с виду, а на самом деле – другой.

А что если все люди совсем не такие, какими кажутся?

Эта мысль так поразила Татьяну, что она заерзала на кушетке.

– Что, больно, Татьяна Николаевна? – забеспокоилась массажистка.

Пришлось соврать:

– Нет, Машенька, все в порядке, просто рука затекла.

Татьяна слегка изменила позу и вернулась к своим размышлениям.

Может быть, мы все до поры до времени носим маски? И проявляемся по-настоящему только в критических ситуациях?

И как в таком случае узнать человека? Довести его до белого каления?

А что если лучшая подруга за своей гипертрофированной эмоциональностью прячет трезвую рассудительность? Это было вовсе не так нелепо, как казалось на первый взгляд. Нет, конечно, Анна не была холодной расчетливой особой. Но все же Татьяна припомнила несколько случаев, когда подруга, вместо того чтобы впасть в истерику, как обычно делала в подобных ситуациях, неожиданно становилась спокойной и собранной.

Потом, когда ситуация разрешалась, Анна опять становилась эмоциональной и возбудимой. Но вот становилась ли она собой? Или настоящей она бывала как раз в моменты кризиса?

Ух, ты! Это было так увлекательно, что Татьяна снова пошевелилась и испуганно замерла, ожидая реакции массажистки. Маша уже не реагировала.

А вот интересно, что прячет Виталик за маской ловеласа? Неужели, тонкую ранимую душу? Ха-ха три раза!

Однако, все возможно под луной. Может, он настолько неуверен в себе, что боится быть отвергнутым? И поэтому предпочитает ограничиваться короткими связями без всяких обязательств и, как следствие, без надрывных расставаний. Ну, во всяком случае, со своей стороны.

Как долго он еще продержится?

Хотя… Некоторые держатся долго.

Почему-то вспомнился господин Мельников. С чего бы это? Она совсем не собиралась о нем вспоминать и тем более думать. Этот человек всего лишь оторванный листок календаря. Мало ли таких случайных людей проходит через нашу жизнь?

И все же было бы любопытно заглянуть к нему под маску…

Нет, хватит! Лучше уж подумать о себе.

Неужели она на самом деле вулкан страстей, а не неприступная гордячка? Неужели она совсем даже не леди на 90 процентов, как сказала бы подруга, а эмоционально неуравновешенная особа?

Татьяна попыталась представить себя… Да хоть на месте Анны в любом из ее похождений!

Раньше она и помыслить не могла о подобном. Но сейчас…

Нет, конечно, это было совершенно невозможно. Или все же возможно?

Может, действительно Татьяна Ларина – это всего лишь маска? А что если попытаться снять маску и стать самой собой? Каково это будет? Станет ли она сильнее? Или наоборот – станет беззащитной? А самое главное – будет ли она счастливее?

Нет, это страшно – остаться без маски. Это равносильно тому, что показаться на людях голой.

Пятница

Анна, как всегда, опаздывала. Татьяна в ожидании подруги меланхолично разглядывала публику в кафе.

Неделя закончилась просто убийственно. Сегодня, уже в конце рабочего дня, когда Татьяна, закрыв рукой глаза от усталости, то ли дремала, то ли размышляла над цифрами, в дверь ворвался Виталик.

– Ты слышала? Субботина арестовали!

Татьяна вздрогнула и недоверчиво уставилась на него.

– Как арестовали? Не может быть! За что?

– В новостях сказали – финансовые махинации в особо крупных размерах. Меня шеф убьет. Если у него сначала не случится инфаркт. Или инсульт.

Он в полном отчаянии рухнул в кресло для посетителей.

– А тебя-то за что убивать?

– Так ведь это я уговорил его отдать Субботину материалы без предоплаты.

Понятно.

– Может, это какое-то недоразумение?

– Сомневаюсь. Черта с два мы с него теперь деньги получим, – он чуть не застонал. – Что же делать?

Татьяна потерла лоб, собираясь с мыслями.

– А что тут можно сделать? Для начала успокойся, никто тебя не убьет – ты же не знал, что его арестуют, – она помолчала немного. – В понедельник сдадите авиабилеты в кассу. Накрылась ваша выставка.

Виталик даже зажмурился от огорчения, но промолчал.

– Затем сядете в кружок с отделом поставок и хорошенько подумаете, кому из поставщиков можно задержать оплату. Хотя бы ненадолго. Потом поговоришь с продажами – пусть потрясут нерадивых клиентов. А я попробую договориться с банком об отсрочке. Прорвемся как-нибудь.

– Ты думаешь? – он с надеждой посмотрел на нее.

– Разумеется. Не волнуйся. Это плохо, но не смертельно.

Он посидел еще недолго, а затем с понурым видом пошел из кабинета.

Конечно, это было не смертельно. Но очень не вовремя. Хотя, разве такое может быть когда-нибудь вовремя?

– Привет! Ты не спишь?

Анна подошла незаметно.

– Привет, – очнулась Татьяна. – Нет, не сплю.

– А то я смотрю – сидит, головушку опустила. То ли спит, то ли грустит.

– Я грущу.

– А что случилось? – спросила Анна, усаживаясь за стол.

– Да так. На работе неприятности. Точнее, не неприятности, а временные финансовые затруднения. Субботина арестовали. Слышала?

– Нет. А кто это?

– Депутат областной Думы.

– А вы-то здесь при чем?