Карьеристки

А курсанты остались в классе, продолжая сочинять письмо губернатору. После часа напряженных споров обращение было составлено. Наконец стали расходиться. Вася Мячиков и еще несколько человек отправились в кафе, их взволнованные души требовалось остудить пивом. А Георг, главный организатор бунта, отделился от всех: он был за рулем, выпивать не мог да и не хотел — в последнее время стало прихватывать сердце, так что удовольствие становилось во всех смыслах рискованным. Сев в свой стального цвета «логан», достал телефон, чтобы доложить Маргошс — так он обозначил в блокноте мобильника руководительницу, что дело сделано, письмо-прошение на имя высокой персоны составлено, осталось лишь подписать его.

Ничего личного, просто деловой звонок. Но Георг обманывал себя: сегодня впервые за последние годы он вновь почувствовал себя молодцеватым офицером, каким был когда-то. Капитаном, а не хмурым охранником на автостоянке, где каждый малец обращался к нему на «ты», требуя открыть ворота. Из-за своей бытовой неустроенности — маленькой пенсии и такой же зарплаты, при этом вынужденный помогать старшей сестре, он после развода поставил крест на личной жизни. Округляя годы по правилам арифметики, уже считал себя шестидесятилетним, хотя до юбилея оставалось еще три года. А сейчас он звонил не только по делу. Георг решил провести разведку боем относительно семейного положения руководительницы: почему-то ее разговор по телефону с мужчиной сегодня затронул его. До сего дня он был уверен, что она одинока, он всегда узнавал об этом по едва заметному кокетству одиноких женщин. Но этот разговор был явно с мужчиной, ведь как засветились ее глаза! Интересно, кем он ей приходится? В Георге неожиданно взыграл самец, дремавший уже несколько лет.

Маргарита выглядела такой беззащитной, когда передала информацию от администрации, а сокурсники, особенно эта придурочная дворянка Лидия, накинулись на нее. Хорошо, что он взял в свои руки составление бумаги.

Георг завис пальцем над кнопкой вызова, затем все же нажал ее и услышал:

— Да, Георг, я вас слушаю. Закончилось ваше собрание.

В телефоне голос женщины казался более певучим, чем на уроке, он это сразу заметил. Даже слегка растерялся и от волнения почти охрип, докладывая о составленном заявлении. Затем прокашлялся и спросил, не возражает ли она, чтобы он приехал и помог обустроиться в новой квартире. Если что, он может завтра прямо с утра.

Маргарита Андреевна растерянно молчала, потом поблагодарила. Сказала, что есть забота — собрать стеллажи, но высказала сомнение в том, что он справится.

Георг бодро ответил, что имеет опыт столярных работ, как и прочих мужских искусств.

— Но тогда уже завтра днем приезжайте. С утра меня не будет дома.

— Днем? Еще лучше! К вам вход с улицы или со двора?

— Вход со двора, переулок Бринько — такой уголком, будто сломанный. А сам дом с башенкой прямо с площади виден!

— Распоряжение принято!

Стоя в пробке перед очередным светофором, Георг испытывал вину за то, что не помчался помочь Маргоше тотчас. Ей, поди, вещи складывать некуда, Она, поди, все ноги переломает, пробираясь через груду щитов в своей комнате. Или у нее не одна комната? Эх, где мои семнадцать лет или хотя бы сорок пять! Совсем слабаком сделался. Следовало бы сразу к ней поехать, да уж сегодня ни на что не годен, вымотался на курсах с этим заявлением и спорами, пришлось опять таблетки от сердца глотать. Хоть бы до дома добраться. Да, надо бы еще к ужину что-нибудь прикупить. Надюха, сестра, совсем сдала в последнее время, хотя ведь семидесяти еще нет, из дома почти не выходит. Ладно, что хоть на кухне еще кое-как управляется. Впрочем, понятно, что здоровье у сеструхи никуда, во время войны родилась, в эвакуации. Это ему повезло, уже в пятьдесят пятом на свет появился, богатырем вымахал! Вот ведь как получилось. Вначале после смерти матери Надюха его до нахимовского училища тянула, курсантом был — тоже помогала, а теперь он свои долги сестрице отдает.

Не доезжая до дома, Георг остановил машину и зашел в шумный сетевой магазинчик, самый дешевый в их округе. И через полчаса вышел из него, нагруженный продуктами и товарами для уборки дома.

* * *

Маргарита Андреевна, облаченная в бархатистый спортивный костюм небесно-голубого оттенка, сидела на груде упакованных досок — деталях будущего книжного стеллажа. Радость от переезда на новую квартиру еще не остыла, но как трудно в такой ситуации без мужской поддержки, коммерческие службы оказались ненадежны. Две недели назад она после многих лет скитаний по коммуналкам и съемным помещениям — переехала наконец в новую квартиру, в свою собственную! И мало того что стала обладательницей прекрасной однушки, поселилась не где-нибудь в дальних новостройках, а в историческом центре, в пяти минутах ходьбы от Сенной площади, совсем рядом с метро, с магазинами, с культурными учреждениями.