Карьеристки

— Мне уже торопиться некуда, Риточка. Я останусь писателем одной книги, я высказал все, что на душе оставалось. Теперь я готов служить тебе.

Маргарита задумчиво смотрела на Георга, сейчас решалась ее дальнейшая судьба. Она задумчиво молчала, потом покачала головой. Георг склонился к ее губам, нежно поцеловал:

— Рита, я не могу без тебя жить.

Шум, доносящийся из зала, усилился. Вечер закончился, и участники расходились домой. Георг и Маргарита подошли к мраморному ограждению лестницы и смотрели в пустынный пролет между этажами. А по ступеням парами и поодиночке спускались курсанты.

Не услышав ответа Маргариты, Георг заговорил вновь:

— Вот и закончился бал! Два года мы, неопытные авторы — и талантливые, и посредственные, узнавали себя и других, а теперь разлетимся и друг о друге даже не услышим, если только кто в классики выбьется. И я для тебя, Марго, останусь всего лишь одним из учеников…

— Не передергивай, Гера! Какой ты ученик, ты для меня стал учителем, учителем жизни, близким человеком, братом. Кстати, хорошее слово «бал», ведь выпускники наши после окончания курсов и впрямь будто с бала в реальную жизнь возвращаются. И смотри: все парами, только белых платьев и фраков не хватает.

Они спускались по лестнице не торопясь: Олег Шитиков с Лидией, Василий Мячиков с Аней. Наташа Гуляева шла рядом с мамой, оставив позади печального Мишу. Последними вышли из зала Виктор и Кристина.

— Кстати, как дела у этой пары? — спросил Георг. — Виктор развелся с женой? Женится все же на Кристине?

— Я не знаю ничего об их личной жизни, — пожала плечами Маргарита. — Но вряд ли Виктор будет сейчас оформлять развод, это может помешать его поездке. И у нас с ним всего две недели на все про все: и визы оформить, и билеты купить, и отель заказать.

— Черт! «У вас с ним»! Какой я дурак! Теперь все ясно, почему ты вцепилась в поездку! Давно вынашивала планы сойтись с ним, а объясняешь творческими планами. Едешь на Родос с ним, я был только заместителем.

— Глупыш! — теперь Маргарита сама поцеловала Георгия. — Если бы я мечтала о замужестве, то, кроме тебя, других кандидатов не рассматривала бы. Ладно, поторопимся, нас, поди, твоя сестра заждалась.

Внизу у гардероба их давно ожидала Надежда. Без Георга ей трудно было добраться до дома. И в десятый раз она рассматривала новенький диплом брата, куда были вписаны такие непривычные для отставного капитана слова: «квалификация — литературный работник».

Эпилог

Короткое лето пролетело быстро. А к осени выпускники курсов литераторов, забросившие в дальние ящики свои дипломы, с удвоенным усердием устраивали личные дела. Они возвращались к повседневным обязанностям, вынырнув из реки фантазий, куда совсем недавно с такой охотой ныряли с головой. Но отголоски школярских достижений еще продолжали их радовать.

Лидия Валерьевна Пьяных переплела собственноручно свои «Записки столбовой дворянки», сделала три экземпляра, купив для такого дела нарядные пластиковые папки, и давала эти «книги» почитать своим знакомым. Новых «Записок» она не писала. Старый ее муж, помещенный еще зимой в психиатрическую больницу, мучился недолго и умер, никого из родных не узнавая. После чего Лидия Валерьевна, оставив попытки найти работу по специальности, устроилась смотрителем в Эрмитаж, что дало ей финансовую независимость. И переехала жить к Олегу Шитикову, снова взвалив на себя груз ухода за старым человеком, теперь за его матерью. Олег был так счастлив, что тоже утратил потребность выплескивать злость на бумагу, писать сатиру, и если сочинял, то только стихи для своей ненаглядной Лидуши — писал их на открытках. Житейские тяготы в этом семействе с лихвой компенсировались трогательной любовью, у обоих отпала надобность в живительных крылышках графомании.

Удачно развивалась и коммерческая затея Василия Мячикова: он открыл литературное кафе в присмотренном им подвальчике недалеко от Сенной площади. Одновременно перевел на себя ипотеку квартиры, которую снимал, и теперь всегда рядом с ним была Аня. Она сумела себя убедить, что любит Васю, и зримым подтверждением ее теперь узаконенной в загсе любви стал довольно заметный к концу лета животик. Но пока до рождения ребенка еще было далеко, и Аня снова барабанила по клавиатуре компьютера, сочиняя озорные рассказы о животных. Средств Василия хватало на то, чтобы жена могла сидеть дома и не думать о деньгах. Ее жизнь была близка к идеалу: переплелись профессия и творчество, предстоящее материнство и налаженный быт. И любящий человек рядом. И очень скоро он начал казаться даже любимым.