Карфаген 2020. Апгрейд (СИ)

Вспоминаются те двое с третьей ступени в аэропорту, которых я принял за злоумышленников и был недалек от истины.

Поднимаюсь на ноги, чтобы броситься к девочке, ведь рюкзак с бомбой у нее, ищу ее среди мечущихся в панике тел. Нахожу взглядом холодильник с мороженым и навеки удивленную девочку с аккуратной дыркой во лбу и смятым мороженым в руке.

Что есть силы ору, размахивая автоматом:

— Уходите отсюда! Тут вот-вот будет взрыв!

А сам, петляя, бегу на северо-восток; пригибаясь за спинами, сбрасываю маску и костюм, распрямляюсь и замечаю метрах в сорока от себя, в толпе, ломящейся из парка через узкий проход между домами, подведенную красным фигуру. Вроде это женщина. Секунда — и ее увлекает людской поток. Над моей головой медленно проплывает флаер, исчезает за зданием гостиницы.

Несусь вперед, расшвыривая людей, но понимаю, что преступницу не догоню.

— Тебя поднимать? — интересуется Оллеб.

— Да, но не здесь. Я взял преступника, но его…

— Мы все видели, — прерывает Оллеб.

— Он был с девочкой, бомба у нее в рюкзаке, ребенка тоже убили.

Доносится яростная ругань четвертого члена команды, который так и не представился. Помнится, Кириан его характеризовал как труса.

Ты предотвратил преступление 3 степени сложности!

Осталось предотвратить 427 правонарушений (предотвращено 73).

Грохочет взрыв. В это время я и последние спасающиеся родители с детьми бежим в проулке между двумя ресторанами. Инстинктивно падаю на землю, но осколки сюда не долетают. Все, теперь преступница точно уйдет. Волну удовлетворения за достижение переживаю лежа. Пошатываясь, выхожу к огромной автопарковке, откуда выезжают сотни автомобилей. Поток пешеходов тянется прочь от злополучного парка. Флаер снижается, мне бросают веревочную лестницу, карабкаюсь наверх, одновременно машина набирает высоту.

В голове вертятся имена наемников: Гелибаал Армадон, Иллона Скода, и если мужчина в памяти отпечатался плохо, то лицо женщины я вполне могу нарисовать.

Не успевает за мной герметизироваться шлюз в брюхе флаера и стихнуть свист ветра, как Оллеб интересуется:

— Как ты узнал, что теракт будет именно здесь? Это на грани фантастики.

— Пусть мои источники останутся при мне, — холодно отвечаю ему. — Ты предотвратил преступление и получишь премию, я остаюсь в команде. Все при своих интересах. Лучше давай снайпера ловить.

— Ты видел его? — удивляется Кир.

— Да, это женщина. Оллеб, пролети над стоянкой, чувствую, она там.

Оллеб выполняет мою просьбу, говоря:

— Если ты послан отделом внутренней безопасности, то работаешь топорно.

— Нет. Я дикий провинциал, приехавший в столицу счастье искать… Теперь быстро лети над машинами, которые уезжают.

Он сперва делает, что я прошу, и только потом возмущается:

— Ну и толку? Ты сквозь корпус ее увидишь?

Очень надеюсь, что программа мне поможет, но она молчит. Мало того, люди в машинах слишком далеко, и мне не удается их идентифицировать.

Оллеб берет инициативу в свои руки, ведет флаер над толпой, тянущейся к метро.

— Смотри. Тут скорее увидишь. И лучше — с экрана.

Понимаю, что могу не обозреть всех, и описываю Иллону:

— Тридцать-тридцать пять лет, высокая, мускулистая, плечистая, плоская, очень тонкие губы, подбородок торчит вперед, волосы прямые русые до плеч.

— В общем, страшная костистая баба, — наконец подает голос оживившийся четвертый член команды, его зовут Эддард, ему двадцать три года.

Оллеба охватывает азарт охотника, и он вторгается на чужой участок и быстренько пролетает до метро и обратно, но я не нахожу снайпершу.

Он возвращается на место неудавшегося теракта и кружит над парком, где собираются полицейские других отделов и репортеры. Жертв нет, если не считать террориста и девочку, — люди успели разбежаться. И несмотря на то, что мне не удалось взять преступника живьем, испытываю удовлетворение. Ловлю себя на мысли, что дети, пусть даже зверобогих, не должны погибать по прихоти какой-то мрази.

За нами увязывается дрон. Замечаю преследующего нас «воробья» — самые шустрые журналисты сложили два и два и сообразили, что именно в нашем флаере — спасители десятков жизней. Но приставать к полицейским, да еще и внешнего патруля, они опасаются.

Примерно через полчаса Оллеба вызывает лысый майор, который утром толкал речь, интересуется обезвреживанием террористов, сержант неохотно отвечает, что, мол, да, наших рук дело, и обязуется утром, после того как сдадим смену, явиться всей командой к нему.

— Нажили себе проблем, — ворчит Оллеб.

— Почему это? — радостно удивляется Кир. — Теперь точно выпишут премию каждому.

— Размер той премии не будет пропорционален масштабам геморроя.

— Я не понимаю, что тебе не нравится, господин сержант? — впрягается в разговор Эддард. — Уж тебе премия точно обеспечена. Если не повышение.