Карфаген 2020. Восхождение (СИ)

Медсестра кивает и послушно удаляется, я подвигаю табурет к кровати, сажусь, окидывая палату взглядом, нахожу камеру, направленную прямо на кровать, сажусь к ней спиной так, чтобы закрыть Рианну. Если камеру отключить, сразу же прибежит персонал клиники, а всех мне не убедить.

— Говорим очень тихо, — еле шевелю губами я и понимаю, что важных вопросов множество, и сложно выбрать самый главный.

— Рада, что ты наконец услышал меня, отмеченный Танит.

— Как ты это видишь?

— Никак. Знаю и чувствую. Теперь слушай, — она говорит так тихо, что я наклоняюсь, чтоб не упустить ни одного слова. — Наш мир скоро лишится покровителей, мы будем управлять своей судьбой сами, потому что достигли той ступени развития, когда можем формировать реальность. Танит готова нас отпустить и признать равными, Ваал — нет, мы для него пища. Мой брат Гамилькар обезумел, он все больше теряет себя и превращается в марионетку, в проводника.

— Через которого Ваал придет и воцарится, — киваю я.

— Гамилькар хотел принести в жертву Никомеда, я воспротивилась, и он разрушил храмы, — на глаза Рианны наворачиваются слезы, она отворачивается — представителям величайших родов стыдно плакать при посторонних.

— Нужно призвать его к ответственности. Вряд ли пунийцы проигнорируют его действия, это уже нарушение всех договоренностей и норм.

Бледное лицо Рианны краснеет, дыхание учащается, она говорит уже с трудом:

— Нет доказательств. Мне известны его намерения благодаря Танит. Он хотел забрать Никомеда, я отказалась его выдать, сославшись на его нездоровье. Храмы Гамилькар разрушил по другой причине: чтоб Танит было сложнее пробиваться к нам. Пожар и нападение — одно огромное жертвоприношение, где главной целью был Никомед.

Криво усмехаюсь.

— И ведь мы ничего не можем разрушить в ответ. — Касаюсь ее руки. — Сейчас тебе станет легче, захочется спать. Обещаю, что вас с Никомедом переведут в более безопасное место и возьмут под охрану. Чтобы забрать мальчика, Гамилькару придется потрудиться.

Мысленно вывожу перед глазами способность Целительное прикосновение, даю согласие на применение, уже готовый к тому, что Рианна будет кашлять, отхаркивая частицу Ваала, но исцеление происходит быстро: женщина не подключена к кровожадному божеству.

Нездоровый румянец сходит со щек, дыхание нормализуется, Рианна зевает, прикрыв рот рукой.

— Воплощенная Танит… выбрала тебя. Кто она?

Наклоняюсь и шепчу в самое ухо Рианны:

— Беглая дочь Гамилькара. Спи. Проснувшись, ты почувствуешь себя здоровой.

— Вот кого я слышала… — шепчет слабеющая Рианна, глаза ее закрываются.

Со свистом распахивается дверь, и в палату врывается уже знакомый врач с аккуратной бородкой, бросается к Рианне, говоря на ходу:

— Немедленно покиньте помещение! Кто вам позволил сюда входить?

Врач не веря смотрит на наладонник, где отображаются абсолютно нормальные пульс и давление Рианны.

— Не волнуйтесь, с ней все в порядке, она просто спит, — отвечаю, поднимаясь, и иду к выходу.

В коридоре усаживаюсь на тот же клеенчатый белый диван, связываюсь с Лексом, он отчитывается, что храмы тушат, озверелые заперты, идет допрос и ведется видеозапись, с которой я при желании ознакомлюсь, но пока результатов нет. Озверелые говорят, что выполняли приказ вождя, который подох, и концов теперь не найти.

— Подох? — переспрашиваю я. — Не застрелен, а именно подох?

— Да, в ходе операции. Мы нашли его труп. Инсульт.

«Был под программой и самоликвидировался», — понимаю я и осознаю, что подобное может случиться и с Эдом, а я исцелил вместо него Рианну.

— Что делать дальше? — интересуется Лекс. — Я имею в виду, с озверелыми? Да, еще найдены двенадцать невредимых храмовниц и десять раненых в тяжелом состоянии, из них четверо гемодов.

— Хорошо. Вылетаю к вам. С озверелыми решим на месте.

Только встаю, чтобы идти к флаеру, как вижу в конце коридора прихрамывающего Гискона в сопровождении четверых безопасников. Завидев меня, он морщится и ускоряет шаг.

— Что стряслось? Про налет на храм знаю, а детали?

— Без лишних ушей. — Киваю на его ногу. — Где угораздило?

Он морщится.

— Покушение. Один из моих людей в меня стрелял. Я чудом выжил.

— А стрелявший?

— К сожалению, ликвидирован. Но я так понял, вряд ли допрос что-то дал бы.

Просматриваю телохранителей, убеждаюсь, что никто из них не подчинен воле Боэтарха.

— Эти надежные, а вообще мне нужно взглянуть на всех, с кем ты соприкасаешься. Идем в кабинет, где никто нас не услышит.

Удостоверившись, что нет подслушивающих устройств, я советую Гискону сесть поудобнее и вываливаю всю информацию, полученную от Рианны, наблюдаю, как меняется его лицо. Эйзер подскакивает, потом садится, слушает меня до конца, потирая гладко выбритый подбородок. И добавляю про способность Боэтарха подчинять практически всех, кроме, вероятно, представителей величайших родов, у кого имеется защита Танит, а так же тех, кто защищен каким-то другим божеством. Глаза Эйзера мечут молнии. Он произносит слова, неподобающие для главы величайшего пунийского рода.

— Вот же падла! Сука. Выходит, мой телохранитель не был предателем, его просто подчинил Боэтарх?