Карфаген атакует

Федор не смог удержаться от радостной улыбки. В данный момент это было все, о чем он мечтал. Но Ганнибал задержал его еще на несколько минут.

— Я обещал поговорить о твоей карьере, — напомнил он. — Но у меня пока нет для тебя свободной хилиархии. Придется подождать. Мы отправляемся дальше. Предстоят великие битвы. Так что, уверен, ждать тебе придется недолго, Чайкаа. А пока я велел наградить тебя и твоих солдат золотом. Ты можешь его забрать у хранителя походной казны или оставить там до окончания похода.

— Благодарю тебя, Ганнибал, — поклонился Федор, ставший богаче еще на один кошелек с золотом, но покачнулся и едва не упал. Силы покидали его. О том, что он побывал в плену у римлян и немного пошумел с другой стороны перевалов, Федор не стал уведомлять полководца. Авось пронесет.

На следующее утро испанская армия, за месяц выросшая почти до сорока тысяч человек, снялась с места. На зимнем становище осталось только пять тысяч кельтов, которым Ганнибал приказал делать вид, что в лагере так и располагается целая армия, готовящаяся выступить в другом направлении. Каждую ночь они должны были жечь несчетное количество костров, чтобы ввести врагов в заблуждение.

Почти неделю Федор провалялся в своем шатре под присмотром местного лекаря, присланного к нему Ганнибалом. Выяснилось, что морпеху действительно немного повредили колено и сломали два ребра. К счастью, мениск не пострадал, и ни одно из ребер не проткнуло легкие. Лекарь, как мог, подлечил колено, ребра выправил и наложил тугой бандаж, распорядившись, чтобы больной поменьше двигался. И Федор лежал, попивая горький целебный отвар, сотворенный из каких-то кореньев все тем же лекарем, и слушая по ночам песнопения кельтов, танцевавших вокруг костров. На шестой день ему полегчало. Боль из тела почти ушла, и он решил, что готов выступать.

— Остальное заживет по дороге, — отмахнулся он от лекаря, предлагавшего ему подождать еще несколько дней. — Да и время уже на исходе. Надо размяться.

Натянув поверх тугой повязки новый доспех, изготовленный в лагере местными кузнецами, Федор еще пару дней, оставшиеся до выхода, прогуливался по лагерю, разрабатывая ногу. Сильная боль теперь не беспокоила, но хромота еще сохранялась. Лекарь его особенно не обнадежил, сообщив, что колено заживет, но хромота может и остаться. Слишком сильно его ударили. Слава Баал-Хамону, что вообще жив остался.

На седьмой день Акрагар приказал выступать. Федор возглавил свою спейру и покинул вместе с ней лагерь. Найти Ганнибала труда не составило. На всем пути следования их встречали кордоны из иберийских и нумидийских всадников, оставленные здесь специально для того, чтобы корпус Акрагара быстрее нашел армию, удалившуюся уже на порядочное расстояние. Минуя в очередной раз эти места, Федор прикинул скорость передвижения армии Карфагена и решил, что это самый быстрый переход в ее истории. По Испании и землям галлов она двигалась гораздо медленнее. Видимо, Ганнибал решил преподнести римлянам сюрприз, оказавшись у них в тылу и свалившись им, как снег на голову. «Если я все правильно помню, — размышлял Федор, вышагивая во главе своей спейры, где он снова заменил Маго, — то это первый в истории сознательный обходной маневр, увенчавшийся успехом».

Армию двадцатая хилиархия нагнала лишь у самых перевалов, нигде не встретив сопротивления. Более того, Федор выяснил, что Ганнибалу удалось пройти эти места незамеченным, поскольку он взял еще восточнее, чем шел Федор со своими разведчиками. А потому и размещенные у самой Генуи легионеры ничего не успели сообразить, когда испанская армия перевалила через заснеженные перевалы северных Апеннин и спустилась к морю, подавляя на своем пути разрозненные очаги сопротивления. Как выяснилось, их было очень мало.

Не встречая на своем пути никаких серьезных преград, солдаты Карфагена устремились вдоль берега моря, но на почтительном расстоянии от него, в сторону Рима, с ходу захватывая по пути поселки и небольшие города, не отвлекаясь на осаду крупных. Ганнибал не сбавлял темпа ни днем, ни ночью, и спустя еще неделю, они вышли к заболоченным верховьям реки Арно, что впадала в Тирренское море. В устье ее, на другом берегу, стоял богатый город Пиза. До него было рукой подать, всего несколько десятков километров, но великий карфагенянин не стал тратить на него время. Тем более, что, прежде чем напасть, сначала следовало переправиться. А посему его гораздо больше заботила сама переправа через разлившуюся во время весеннего паводка речку. От оставшихся в тылу римских армий карфагенян отчасти защищал главный хребет Апеннин, следуя изгибам которого они до сих пор продвигались вдоль моря на юг.

По приказу Ганнибала вдоль берегов разослали многочисленные отряды разведчиков. В их числе оказался и отряд Чайки.

— Мы поймали и допросили нескольких местных жителей, — докладывал Федор вечером того же дня Акрагару. — Они утверждают, что в это время года река непроходима.