Карфаген атакует

— Еще нет, — ответил Иллур, покосившись на Фарзоя, — шторм закончился только вчера. А нам известно, что Гилисподис не любит ходить пешком и коней тоже не любит. Бояться ему нечего, он ведь во владениях Ольвии. Даже никого не послал за помощью в город, ему помогают местные моряки. Кроме того, с ним человек сто пехотинцев. А у тебя будет внезапность. Поэтому, Ал-лэк-сей, все должно получиться с первого раза. Второго не будет.

Леха допил вино. Слуга тут же подлил еще.

— Не боись, — успокоил его морпех, — сделаем в лучшем виде. Зови своего наводчика.

— Подожди, — осадил его Иллур, — когда захватишь этого грека, то привезешь его не сюда, а в Золотую бухту. Помнишь, где это?

— Помню, — кивнул Леха, бывал там с Иллуром пару раз, — но ведь это же далеко от нашего порта. Да лес там кругом. Зачем его тащить в такую даль? Может, сразу в торговый порт?

— Нет, отвезешь туда, — приказал Иллур, и добавил, помолчав и бросив косой взгляд на советника, — в этой бухте мы будем строить военный флот. Царь Палак дает золота, которого хватит на много военных кораблей. Мы привезем туда работников и лес, а Гилисподис поострит нам эти корабли. С ними мы возьмем Херсонес. Ты обеспечишь охрану бухты и будешь нем, как рыба. Об это не знает еще никто.

Леха кивнул. Дело назревало серьезное.

— А если этот Гилисподис откажется работать на нас?

— У меня есть немало способов заставить пленника развязать язык, ты знаешь, — Иллур усмехнулся, — а уж если надо заставить его работать…

Скифский вождь помолчал.

— Греки изнежены и любят жить красиво, а я пообещаю отпустить его в Ольвию, после того как он выполнит работу.

Леха покосился на советника и решил не уточнять, намерен ли Иллур выполнять свое обещание. Они еще некоторое время сидели, допивая вино, но разговор закончился. Главное было сказано.

Утром Леха вооружился до зубов, вскочил в седло, поцеловал Зарану и отправился в набег во главе двухсот всадников, уже ждавших его у края стойбища. Они скакали весь день и к вечеру налетели на стоянку греческих кораблей, словно вихрь. Проводник не оплошал. Вывел, как и обещал, точно в срок. По пути они не встретили больших сил противника, лишь заставу на границе да пару разъездов, которые быстро уничтожили. Настоящие укрепленные районы начинались в глубине земель, как сообщил Лехе все тот же проводник на подходах к Ольвии.

Больших городов на пути отряда тоже не встречалось, а деревни, где жили местные поселенцы, они обходили стороной, стараясь до последнего момента остаться незамеченными. Конечно, это не удалось на все сто процентов — как ни крути, вражеская территория. Пришлось спалить пару сел, которые не удалось обойти по причине выставленных обитателями дозоров, но это не сильно задержало отряд.

А вот с греками, что приплыли на кораблях, пришлось повозиться. Пехотинцев оказалось действительно не меньше сотни, причем тренированных. Но скифы не даром считались отменными лучниками. Половину положили так быстро, что греки не успели схватиться за оружие. Остальные яростно защищались, отступив от прибрежной деревеньки к кораблям, но отбиться им не удалось. Все были уничтожены, хотя и умудрились заколоть больше тридцати скифских воинов.

К счастью, в этой суматохе проводник вовремя заметил греческого судостроителя, умостившегося на берегу, проводя время вынужденного ожидания в ближайшей к морю хижине. Его охрану также быстро перебили, но оказалось, что компанию ему составлял еще один пожилой грек, и Леха приказал связать обоих. Когда с пехотинцами было покончено, севшую на мель триеру и два оставшихся судна скифы подожгли.

— Уходим, — приказал Ларин, глядя, как занялись корабли, и в ясное небо потянулись черные струйки дыма. — Скоро здесь будут враги.

Обратный путь тоже прошел гладко. Притороченные к седлам лошадей греки ничего себе не повредили, лишь немного помяли бока. Когда диверсионный отряд под началом страшно гордого собой Лехи следующим утром тайно привез пленников в означенную бухту, там его уже поджидали Иллур с седовласым Фарзоем. В бухте, как выяснилось, загодя выстроили несколько вполне приличных домов, не считая многочисленных юрт для самих скифов. В один из домов и поместили привезенных греков.

Первые же переговоры доказали, как хорошо Иллур изучил обитателей и выходцев из Эллады. Узнав, в чьих руках находится, Гилисподис сначала попытался договориться о выкупе, но когда уразумел, что его похитили вовсе не для того, чтобы выгодно перепродать в Ольвию, загрустил. Даже попытался отказать Иллуру в его просьбе, но это вялое сопротивление завершилось быстрой капитуляцией. Иллур кликнул кузнецов, обретавшихся неподалеку, и хватило всего пары прижиганий раскаленным железным прутом, чтобы Гилисподис думать забыл о возвращении в Ольвию или Грецию до тех пор, пока не выстроит скифам столько кораблей, сколько им требуется. Для чего и против кого тем нужны военные суда, грек уже не спрашивал, догадаться было не трудно.