Карфаген атакует

— С утра должен был находиться в палатке, — пояснил шепотом наблюдатель, — за проводниками только что прислали человека. Атарбал приказал переправить отряд с проводниками на другой берег, чтобы армия начала двигаться дальше. Но его в палатке не оказалось.

— А остальные? — напрягся Федор.

— На месте, — сказал солдат. — Уже шагают к переправе.

— Не нравится мне все это, — заявил Федор, посмотрев на командира спейры.

— Уже поздно, — ответил Магна. — Переправа началась. Даже если он и лазутчик, что бы он там ни задумал, ничего не изменить.

— А ночью ты куда смотрел? — сверкнул глазами Федор на своего солдата.

— Я все время рядом был… — пробормотал финикиец — ну… пару раз отходил… по нужде.

— Ясно, — процедил Федор сквозь зубы. — Становись в строй.

Бодро дошагав до места погрузки, седьмая спейра замерла на берегу в ожидании своей очереди. В это время заканчивалась перевозка слонов. Животных загоняли на плоты и, как могли, крепили веревками к настилу, привязывая за притороченную к спине каждого слона корзину для людей. Огромные африканские слоны дергали большими ушами и размахивали хоботами из стороны в сторону, выражая свое недовольство, но терпели. Все остальное зависело от мастерства погонщика, сидевшего на шее животного и обязанного удерживать слона на месте, пока они плывут по реке. Хотя, глядя на этот цирк, даже Федор понимал — если слон занервничает, то удержать его на плоту будет невозможно.

Насмотревшись на погрузку слонов, он перевел взгляд с реки, где уже маячили высокие спины двух десятков животных в окружении сотен лодок, заполненных солдатами, на берег. Здесь, на ближайших холмах, виднелись пехотные спейры иберийцев, прикрывавших переправу армии Ганнибала от возможных неожиданностей. У воды солдаты грузились на лодки и отплывали. Все шло своим чередом, но внезапная пропажа или бегство проводника не давали Федору возможности успокоиться окончательно. Он постоянно смотрел по сторонам в ожидании нападения неизвестного противника или даже римлян, хотя представить, что они обогнали армию Ганнибала, прошедшую форсированным маршем сквозь южную Галлию, было трудно.

«Кто там у них теперь консулом? — пытался определить Федор, наблюдая, как невдалеке чернокожие всадники взбираются с мелководья прямо на плоты. — Кажется, Публий Корнелий Сципион и брат его Гней. Им предстояло вторгнуться в этом году в Испанию, но они не подозревали о походе Ганнибала. Боюсь, ребята опоздали».

Нумидийская конница переправлялась, загнав лошадей, подобно слонам, на плоты, где помещались по семь или десять животных. Всадники находились рядом со своими конями, а сами лошади вели себя смирно, демонстрируя полное взаимопонимание с хозяевами. Федор не переставал удивляться тому, как эти чернокожие наездники управляются с лошадьми без всяких стремян. «Просто какие-то африканские казаки», — подумал он в очередной раз.

Когда подошла их очередь грузиться в лодки и на плоты, другой берег уже принял несколько африканских хилиархий в полном составе. Услышав о приказе перебросить на другой берег проводников, Федор понял, что армия не будет дожидаться, пока все окажутся там, и начнет движение раньше. Станет продвигаться вглубь Острова, не теряя времени даром.

Почти вся двадцатая хилиархия с полным вооружением должна была форсировать Рону на больших лодках, куда помещалось до пятнадцати человек. Гребцов не предусматривалось, и солдатам предстояло грести самим. И лишь часть седьмой спейры, а именно Федор со своими разведчиками, умудрились попасть на плоты. Магна разрешил им разместиться на одном из только что прибывших с того берега бревенчатых сооружений, куда уже загнали две телеги из обоза с походной амуницией и кольями для строительства лагеря. Весь отряд разведчиков, конечно, здесь не поместился. Только чуть больше двадцати человек, да и то с трудом. Остальных отправили на лодки. Плот, крепко сбитый из стволов сосны, был метров пятнадцать в длину и около четырех в ширину.

Оказавшись на воде, Федор на смог оторвать взгляда от живописной картины, раскинувшейся перед ним. Тысячи лодок и плотов преодолевали великую реку в обоих направлениях. Повсюду слышались всплески весел, голоса и крики людей, иногда прерываемые ревом слонов. На воде царило оживление, подобное ажиотажу на рынке Карфагена в час бойкой торговли.

Тут-то они и появились. Плот Федора приближался к середине реки, когда он увидел внезапно появившуюся из-за мыса флотилию хищных судов. Они шли сверху, по течению реки. По сравнению с количеством лодок и плотов переправлявшихся финикийцев их было немного, всего штук пятьдесят. Но Федору сразу же стало ясно, что это боевые суда. Знакомые по книгам из прошлой жизни и очень похожие на ладьи руссов или драккары еще ненародившихся викингов. К счастью, у них не было ни мощных таранов, ни метательных машин, зато по бортам висели ярко-раскрашенные щиты, а за ними прятались лучники и метатели дротиков.