Карфаген и Пунический мир

Если верить Полибию (I, 73, 3), армия восставших численностью 90 тысяч человек была поделена на три группы. Две первые направились в современную Бизерту (Гиппу Акра / Гиппон Диарритус) и Утику. Третий отряд встал лагерем в Тунисе, отрезав, таким образом, столицу от ее внутренних областей. После первой попытки Ганнона освободить Утику карфагенский Сенат поручил Гамилькару Барке подавить восстание, принимавшее масштабы гражданской войны. Собрав разношерстную армию численностью 10 тысяч человек (из наемников, перебежчиков и граждан), он пошел на Утику. Застав врага врасплох, он перебил несколько тысяч солдат и снял блокаду с города. Альянс с нумидийским командиром Нар Гавасом и его всадниками позволил ему нанести и другие поражения восставшим. Гамилькар благоразумно пощадил пленных, предложив им либо присоединиться к его армии, либо покинуть африканскую землю в обмен на обещание никогда больше не сражаться против Карфагена. Но вдохновители восстания, разгадав замысел Баркида (то есть представителя клана Барка. — Примеч. пер.), превратили мятеж в неминуемую войну: по инициативе вождя галлов Автарита они решили уничтожить Гискона и его свиту, которые все еще находились в их руках, испытывая страшные мучения. Те из восставших, которые принимали участие в их убийстве, были поставлены перед необходимостью и в дальнейшем принимать участие в мятеже. В Карфагене убийство Гискона вынудило Совет старейшин обратиться к Ганнону и Гамилькару с просьбой координировать их совместные усилия для окончательного подавления бунта. Но существующие между ними разногласия не могли привести к положительному результату, и тогда Совет предоставил армии право выбора командующего. Им стал Гамилькар.

Ему удалось в 238 году, то есть через три года после начала войны, загнать большую часть восставших в ущелье, которое Полибий (I, 85, 7) назвал «Пилой» в силу своего сходства с этим инструментом, а Флобер — «ущельем Топора». Изголодавшиеся и истощенные, окруженные слонами Гамилькара, наемники были перебиты, а их вожди, в частности Спендий, распяты перед крепостными стенами Карфагена. Матон, руководивший осадой Карфагена, был впоследствии схвачен и подвергся очень жестокому наказанию, сравнимому с теми муками, на которые он когда-то обрек пленных, и с тем ужасом, который он наводил на жителей Карфагена. Разгром восстания вынудил оставшееся африканское население склонить головы перед победителями.

Но даже если эта победа позволила Карфагену укрепиться в Африке, усилия, затраченные им в этой войне, обескровили его и лишили возможности вести военные действия на заморских территориях. В 238—237 годах, после подавления бунта, наемники, вернувшиеся на Сардинию, были оттуда изгнаны местными племенами. Они вынуждены были искать убежища в Италии и попросили помощи у Рима, который не преминул воспользоваться сложившимися обстоятельствами и выслал экспедиционный корпус с Титом Семпронием во главе. Он и завладел островом, а также аннексировал Корсику. Карфаген, силы которого после войн на Сицилии и с наемниками были на исходе, не мог противостоят

Риму. И ему даже пришлось заплатить римлянам возмещение в размере 1200 талантов серебром (31 тонну).

ОТХОД НА ИБЕРИЙСКИЙ ПОЛУОСТРОВ[4]

Карфаген, территория которого оказалась уменьшенной до размеров африканских владений, вполне мог утратить свое значение торговой морской державы. И, по всей вероятности, именно в этот период его стратеги, в частности Гамилькар Барка, обратили свои взоры в сторону Иберийского полуострова, остававшегося долгое время в стороне от их интересов и находившегося под контролем древних финикийский колоний, подчиненных, по крайней мере с моральной точки зрения, старейшему поселению Гадиру (современный Кадикс).

Сосредоточение в этом регионе большого количества полезных ископаемых должно было помочь Карфагену восстановить финансовое положение и могущество, пошатнувшееся вследствие долгих лет войн на Сицилии и в Африке. Полуостров давал еще одно преимущество — он далеко отстоял от Рима.

У историков нет единой точки зрения относительно значения и конечных целей этой операции. И возникает вопрос, чем же была она обусловлена: была ли она столь привычной для карфагенян кампанией, проведенной с попустительства правительства, или скорее это был результат хорошо продуманного правительственного решения, ис-

полнение которого было поручено одному клану, а именно семейству Гамилькара Барки. Но не вызывает сомнения тот факт, что между высадкой Гамилькара Барки в Кадиксе в 237 году и захватом Карфагена в 209 году Сципионом, будущим Сципионом Африканским, прошло 28 лет, в течение которых Баркиды сформировали государство, чеканящее монеты, государственный механизм которого весьма отличался от организации метрополии, а его политическая система больше напоминала монархическую, чем республиканскую.