Карфаген. Летопись легендарного города-государства с основания до гибели

Противники Ганнибала, впрочем, вовсе не собирались сдаваться и, чтобы избежать разорения, не постеснялись обратиться за помощью к Риму, подобно тому как ахеец Арат попросил македонцев ввести свою армию в Спарту, чтобы предотвратить распространение революционных идей. Ливий сообщает нам о том, что в Рим были посланы письма и посольства из Карфагена, которые заявляли, что Ганнибал собирается отомстить римлянам. Большинство сенаторов восприняли эти известия, которые на самом деле являлись клеветой, с большой радостью. Впрочем, дело Ганнибала получило поддержку в совершенно неожиданном месте: Публий Корнелий Сципион Африканский выступил в курии с заявлением, что его возмущает тот факт, что влиятельные римляне верят наговорам предателей, и потребовал уважать независимость Карфагена, которую гарантировал ему договор с Римом. Сципион твердо и искренне верил, как и его друг Квинтий Фламин, освободитель Греции, в то, что Рим способен управлять сообществом свободных людей. В случае с Ганнибалом, как и в других похожих случаях, мы не можем не понимать, что карфагенец проявил больше великодушия, чем политической мудрости. Всем было хорошо известно, что Ганнибал поддерживает контакты с Антиохом, поэтому сенаторы легко поверили, что он хочет начать новую войну с Римом. Они выбрали трех человек, которые отправились в Африку, чтобы избавиться от Ганнибала. Известно также, что взгляды Сципиона на дипломатию были своеобразными: он от своего имени вел переписку с царями разных стран, даже с теми, которые на тот момент воевали с Римом! Ему было проще договориться с этими царями, чем со своими соотечественниками, и Ганнибал – в его глазах – тоже принадлежал к этому «клубу героев», которые возвышались над остальными вульгарными людьми.

Римское посольство прибыло в Карфаген в середине 195 года до н. э. Срок пребывания у власти Ганнибала уже завершился[36], но его партия была столь сильна, что олигархи посоветовали послам держать цель своего приезда в тайне. Поэтому они заявили, что прибыли, чтобы стать арбитрами в одном из бесконечных пограничных споров, которые возникали из-за того, что Масинисса весьма вольно трактовал условия договора. Впрочем, Ганнибала это не обмануло; он опасался, что его тайно убьют, и бежал из города при драматических обстоятельствах, подробнейшим образом описанных Ливием.

Смерть Ганнибала не связана напрямую с историей его родной страны. Он с триумфом был принят в Тире и стал советником Антиоха, но в войне, которая очень быстро показала слабость Селевкидского государства, сыграл весьма незначительную роль. Приезд этого знаменитого, но неудобного союзника, способного создать для Тира большие неприятности, вызвал у министров Антиоха тревогу; многие из них попытались дискредитировать его в глазах царя, и им это удалось. Ганнибалу поручили командовать армией, а потом, правда с большим опозданием, подчинили и флот. Но ему не удалось осуществить высадку на западе, которую он предложил Генеральному штабу Тира. Еще до официального разрыва Антиоха с Римом Ганнибал составил план своего возвращения в Карфаген. В 193 году он послал туда своего секретного агента, по имени Аристо, который был тирийцем. Впрочем, его очень быстро раскрыли, и он вынужден был бежать, чтобы не оказаться под арестом. Эта затея привела к тому, что демократы Карфагена попали под подозрение, а Рим начал подозревать в измене весь Карфаген.

После заключения мира в Апамее, который означал, что Ганнибал уже не может больше рассчитывать на защиту Антиоха, великий полководец провел пять тоскливых лет в ссылке, при дворах тех азиатских царей, которые менее всего зависели от Рима. Прусий, царь Вифинии, был смертельным врагом Эвмена Пергамского, и некоторое время Ганнибал служил ему, пока в конце концов Прусий не согласился выдать его Риму. Ганнибал был осажден в своем замке и принял яд, чтобы избежать пленения и пыток (183 или 182 год до н. э.).

Бегство Ганнибала привело к тому, что его партия лишилась власти. В 193 году, когда в Карфагене появился Аристо, магистраты и большинство старейшин решили сделать все, чтобы не скомпрометировать себя в глазах Рима. Это, однако, вовсе не означает, как полагал Гсел, что конституция снова подверглась изменениям и юридические и финансовые реформы Ганнибала были отменены. Разумеется, их теперь проводили в жизнь не столь энергично, как раньше, и благородным семействам удалось избежать полного разорения. Тем не менее власть Народного собрания, по-видимому, не была ограничена, и через несколько лет суффеты снова стали лидерами демократической партии. Народ Карфагена славился решительным характером, так что вряд ли кто-нибудь осмелился бы предложить им провести реакционные преобразования, за которые им пришлось бы заплатить из собственного кармана. А это означало, как мы еще увидим, что во II веке до н. э. социальные различия в Карфагене несколько сгладились, и это в определенной степени было заслугой реформ Ганнибала.

Угроза со стороны Нумидии