Карфаген. Летопись легендарного города-государства с основания до гибели

На другом берегу Средиземного моря появилась другая опасность, которая поставила под угрозу единственный источник дохода города Тира, который позволял ему выплачивать огромную дань, наложенную на него ассирийцами. Греция была переселена, и греки стали искать новые рынки сбыта для своего растущего производства, в особенности своей роскошной керамики. Для этой цели они приступили к колонизации Южной Италии и Сицилии. Сказочные богатства «Таршиша» не могли не возбудить у них зависти, и путь, по которому финикийцы ввозили металлы, оказался под угрозой. Тир остался один на один с греками, превосходящими его по численности на своей земле и в Ионии. Они строили здесь города, селились со своими женами и детьми, привозили с собой твердую валюту, керамические изделия и бронзу, а Тир мог рассчитывать лишь на свои гавани, тесные связи с местным населением и на то, что его торговые корабли были гораздо крупнее, чем быстроходные, но более легкие суда греков, по мнению историков, плохо приспособленные к длительным путешествиям и атлантическим штормам. Тир поэтому вовсе не стремился противостоять греческой экспансии в этих районах военной силой, а стремился ограничить и сократить ее, сохраняя за собой ключевое положение в тех местах, где он тоже имел колонии. Мы не можем с уверенностью утверждать, что существовали тирские противовесы греческим городам, но мы знаем, что финикийцы тоже сооружали крепости, и в этом смысле очень примечательно название Гадир, что означает «Огороженное место». Таким образом, Тир получил контроль над южной частью Западного Средиземноморского бассейна, по которому проходил прямой путь к Геркулесовым столпам. Этот путь с обеих сторон защищали крепости Гадес и Ликсус.

Самыми важными датами являются следующие: на Сицилии греки основали в 757 году до н. э. Наксос, а в 735-м – Сиракузы; на Итальянском полуострове – Кумы и Тарент в 725 и 708 годах до н. э. соответственно. Вероятно, именно в это время финикийцам пришлось покинуть Восточную Сицилию, о чем упоминал Фукидид, и переселиться поближе к своим западным союзникам, элимийцам, обитавшим неподалеку от Утики и Карфагена. Два этих города, а также Секси на юге Испании появились именно в этот период – в конце VIII века до н. э. Никаких намерений захватить земли на Иберийском полуострове, как полагал Шультек, у финикийцев в это время не было, как не было и стремления захватить какую-либо из вышеупомянутых стран. Об имперских устремлениях можно говорить лишь после появления Баркидов. Временная гавань, которая до этого использовалась лишь в определенное время года, превратилась в город, и там, где когда-то был промежуточный порт для отдыха моряков, поселились семьи финикийцев.

В течение VII века до н. э. греческая колонизация усилилась, и греческие колонии появились: в 688 году – в Геле, в 650 году – в Селине; родосцы начали торговать с людьми, жившими по берегам залива, и продвигались вдоль побережья Каталонии. Они основали Роде (современный город Родос) у подножия Испанских Пиренеев и вошли в контакт с тартессианцами (иберийцами, о которых мы уже упоминали. Они жили рядом с Португалией и имели монополию на добычу олова, которое продавали только финикийцам).

В середине VII века до н. э. финикийцы основали поселение на острове Рахгоун, который охраняет устье реки Тафна, к западу от Орана. Этот остров был гол и негостеприимен, и к середине V века финикийцы оттуда ушли, поселившись на более плодородной прибрежной равнине. Отсюда они могли контролировать южный путь в Альборанское море и к поселениям Секси, Абдера и Малага. Это было совсем не лишним, поскольку около 640 года до н. э. самиец по имени Колеус, плывший в Египет, был отнесен штормом к берегам Ливии и оттуда, двигаясь к Геркулесовым столпам, добрался до двора Аргантония, царя Тартесса, который принял его очень гостеприимно и осыпал дарами. Самиец сколотил огромное богатство, но, по словам Геродота, эта экспедиция так и осталась единственной в истории, а это означало, что путь в Гадес хорошо охранялся.

Богатства Иберии не были единственным побудительным мотивом для движения на запад. Моряков, вероятно, привлекали слоновая кость и золото Африканского континента, ибо на Атлантическом побережье Марокко в Могадоре сохранились следы еще одного финикийского поселения, которое возникло в середине VII века до н. э.

И наконец, поселение Мотья, расположенное на западной оконечности Сицилии, тоже датируется серединой VII века до н. э. Мотья охраняла пролив между Сицилией и Африканским континентом с севера, а Карфаген и Утика – с юга, в то время как главные гавани Южной Сардинии, захваченные в конце этого века, защищали подходы к ней с севера.