Карфаген. Летопись легендарного города-государства с основания до гибели

Удручающая монотонность погребальных предметов V века нарушается лишь одной вещью: великолепным кувшином, или енохом, из позолоченной бронзы, который обнаружил Пер Делатр в гробнице, построенной на холме Бирсы. Этот кувшин имеет форму груши высотой 12,5 дюйма (31,25 см), которая покоится на круглом основании. У него высокое узкое горлышко, расширяющееся книзу, и ободок в форме трилистника. Его ручка выполнена из трех трубочек, примыкающих друг к другу, припаянных к двум приспособлениям, которые прикрепляются к ободку и телу кувшина заклепками. Верхнее приспособление выполнено в форме коровьей головы Хатор с солнечным диском и двумя уреями[21] по бокам, а нижнее – в виде кипро-финикийской пальметты. Кувшин имеет древнегреческую форму, которая, в сочетании с египетскими и финикийскими украшениями и родосской техникой исполнения, создает единый образ. Этот образ могли придумать только финикийцы. Остается одна проблема – определить, где изготовили этот кувшин – в Тире, на Кипре или в самом Карфагене. На Востоке не было найдено ни одного сосуда подобного типа или этого периода, но у нас имеется несколько энохоэ с ручками, украшенными приспособлениями в египетском стиле, которые были найдены в пунических гробницах IV века. Вполне вероятно, что сосуд из Бирсы был одним из первых изделий новых мастерских, основанных Магонидами в V веке для удовлетворения потребностей населения, чего уже не мог сделать Тир. Техника исполнения и украшения, сделанные с непревзойденным мастерством, скорее всего, свидетельствуют о том, что человек, изготовивший этот кувшин, приехал с Востока. Он поселился в Карфагене и научил его жителей своему ремеслу.

В это же время в Карфагене Магонидов возникла еще одна отрасль промышленности, ибо, после завоевания Сардинии, сюда стала поступать зеленая яшма. Этот камень легко поддается обработке, и Карфаген начал сам производить скарабеев, которых раньше вынужден был ввозить из Египта. Местные ремесленники тщательно воспроизводили форму и украшения египетских скарабеев.

В стелах тофета Саламбо не было крупных изменений в течение этого периода: часовни в египетском стиле и троны с изображением бетилов по-прежнему вырезались из песчаника, добытого в Эль-Хауаре. Впрочем, техника резьбы по камню улучшилась, украшения высекались более тщательно, и мемориалы стали величественнее. К концу века появились новые формы, которые предвосхитили возрождение, наступившее в IV веке до н. э.: ниши, вырезанные в камне, заполнялись геометрическими изображениями идолов или жертв, имевших ромбовидную или веретенообразную форму. Некоторые из этих стел похожи на ступенчатые алтари, стоящие на высоком подиуме и украшенные лепниной. На них стояли изображения погребальных урн.

Эти мемориалы на самом деле были моделями зданий; они помогают нам представить, какова была архитектура Карфагена в тот период. В ходе раскопок было обнаружено пока только одно общественное здание времен Магонидов – храм в Мотье, о котором мы уже несколько раз упоминали. Это было большое прямоугольное сооружение, разделенное на центральный неф и два боковых придела, как и в христианских храмах. Сходство усиливается еще и тем, что в прямоугольный священный дворик выходило нечто вроде нартекса. Дворик окружала колоннада; в нем, вероятно, было несколько других зданий. Одной из самых примечательных архитектурных особенностей храма был карниз, украшенный лепниной в египетском стиле. Археологи обнаружили прямоугольную капитель, которая венчала собой один из столбов у входа. У одной стороны храма располагался пьедестал, который мог когда-то поддерживать три бетила. Британская экспедиция, которую возглавлял Иссерлин, нашла доказательства того, что в первоначальном виде храм появился около 600 года до н. э. Поэтому он, скорее всего, относится к западнофиникийскому типу, а не Пуническому, поскольку Карфаген приобрел контроль над Мотьей только около 550 года. Карфагенцы мало интересовались этим храмом, и к 396 году он превратился в руины и часть его камней пошла на сооружение крепостных стен.

Археологические находки подтверждают исторический анализ: поражения на Сицилии и в Пунических войнах заставили Карфаген отказаться от колониальной системы в пользу автаркической. Однако эта реорганизация привела к понижению уровня жизни. Только к концу V века до н. э. условия начали улучшаться, несомненно в результате завоеваний на крайнем Западе, благодаря которым Карфаген получил доступ к месторождениям минеральных ресурсов. Доказательством этого служит возникновение производства бронзы, небольших предметов роскоши и улучшение качества вещей, которые клали в тофеты. В этот период значительная часть доходов уходила на войну, но довольно большая доля расходовалась и на чеканку монеты. Вначале деньги чеканились только на Сицилии и шли на оплату наемникам. Карфагенское общество по-прежнему подчинялось, во всех сферах жизни, строгому контролю. Общественное благо ставилось выше личного, и люди очень скоро восстали против такого положения вещей.