Карфаген. Летопись легендарного города-государства с основания до гибели

Эта трагедия, естественно, оказала огромное влияние на политику Карфагена. Один из военачальников, Гасдрубал, был приговорен к смерти и казнен. Против людей, находившихся у власти, ополчился весь город, и старейшинам пришлось вернуть из ссылки Гиско, сына Великого. Это событие отражено не только в хронике Диодора, но и в труде Полиэна «Стратегемата» («Военные хитрости»). Последний сообщает нам, что у Гиско был брат по имени Гамилькар, который, одержав несколько блестящих побед, был приговорен к смерти по подозрению в намерении установить тиранию. Вероятно, это был Ганнон Великий, и Полнен не только перепутал имена, но и родственные отношения, которые связывали его с Гиско. Этот раздел «Стратегематы» (Y, II), на который мы уже несколько раз ссылались, интересен еще и тем, что в нем приводятся описания пунического «триумфа» – единственного из дошедших до нас. Эта церемония, вне всякого сомнения, была заимствована у египтян – карфагенский царь ступал по распростертым телам пленных врагов, точно так же, как это делал фараон. Текст Полнена дает нам представление о том, как силен был гнев народа против аристократического режима.

Аристократы, которые свергли Ганнона Великого и выступали теперь против Гиско, были объявлены врагами народа. У Гиско хватило ума даровать им помилование. Впрочем, перед этим они подверглись публичному унижению – их лишили чести. Нет сомнений, что сам он получил всю полноту военной и государственной власти. Одновременно было решено реорганизовать армию. Карфагеняне еще не успели оправиться от шока, вызванного гибелью «Священного батальона», поэтому было решено, что горожане больше не будут участвовать в войнах за морями, за исключением, естественно, офицеров. Это решение сильно увеличило популярность Гиско и усилило его власть, ибо наемникам легче было подчиняться приказам командиров, которых они хорошо знали, чем распоряжениям гражданских властей.

Царь не сделал попытки получить выгоду из сложившейся ситуации и отомстить сицилийцам за разгром карфагенской армии. Впрочем, он отплыл с флотом из 70 судов и войском, включавшим в себя большое число греческих наемников, в Лилибей. Надо сказать, что греческие наемники до этого никогда не воевали в составе карфагенских войск. Однако эта армия явилась на Сицилию вовсе не для военных действий. Удивительно, но Тимолеон не стал удерживать за собой прекрасный город Энтеллу или спасать Селин. Он понимал, что эллинизм на Сицилии сможет устоять только в том случае, если все его силы будут сосредоточены в одном месте. Поэтому он без боя отдал всю западную часть острова до Галикуса и Химеры карфагенянам – с одним-единственным условием, что любой местный грек, который захочет переселиться в восточную часть Сицилии, сможет сделать это безо всяких помех. Тимолеон задумал объединить весь этот регион в федерацию городов под властью умеренного олигархического режима, который, по сути, мало чем отличался от карфагенского.

Гсел высказал предположение, что карфагеняне были рады заключить это соглашение, поскольку хотели избавиться от Гиско, но нет никаких свидетельств того, что после подписания мира он лишился власти. Цари Карфагена, правившие в конце IV века до н. э., вероятнее всего, принадлежали к его семье. С 339 по 309 год до н. э., по-видимому, не было больше осуждено ни одного генерала, хотя борьба различных партий не прекращалась, и у потомков Ганнона Великого среди аристократии было много врагов. Вероятно, Гамилькар и, несомненно, Бомилькар не были удовлетворены чисто конституционной властью, и вполне возможно, что они оба подумывали о перевороте, который дал бы им абсолютную власть. Однако в течение этого периода, по-видимому, соблюдался тот баланс сил между тремя ветвями власти, который Аристотель назвал основой и главным достижением пунической конституции.

Создание нового мирового порядка

Договор, подписанный с Тимолеоном, способствовал значительному улучшению экономической и культурной жизни в Карфагене. В течение двадцати пяти лет мира, который последовал за этим, уровень жизни карфагенян вырос, развивались отношения с другими странами и росло производство предметов роскоши. Об этом прогрессе свидетельствуют гробницы в Ард-эль-Морали и Ард-эль-Хераибе, а также самые древние погребальные камеры Сент-Моники. Все они принадлежат к этому периоду.