Карфаген

Как бы то ни было, едва только спали холода, Ганнибал снова повел свою армию к Касилину, гарнизон которого и население жестоко страдали в осаде от голода. Рассказывали, что люди бросались со стен, подставляя грудь ударам вражеских копий, предпочитая смерть невыносимым мукам. Надежды на скорую помощь у осажденных, казалось, не было: Марцелл все свое внимание уделял Ноле, а диктатор М. Юний Пера отправился в Рим для гаданий, запретив начальнику конницы Тиберию Семпронию Гракху предпринимать какие бы то ни было действия. Урок кампании Фабия и Минуция хорошо запомнился. Единственное, что позволил себе Гракх, — это спускать вниз по Вольтурну в бочках зерно, пока однажды течение не прибило бочки к берегу и ими не завладели пунийцы. Пробовали еще высыпать в реку орехи, которые в городе вылавливали корзинами, однако толку от этого было мало. Изнемогавшие от голода касилинцы и римские воины начали есть кожу, траву, крыс. Видя, что солдаты Ганнибала распахали поле перед городской стеной, они побросали туда семена репы.

Однако и Ганнибал, может быть, по причинам, нашедшим отражение в приведенных выше словах Ливия, не предпринимал решительных действий. Очевидно, если римляне еще не чувствовали себя в состоянии решиться на новое генеральное сражение, то и Ганнибал после зимовки в Капуе не видел такой возможности для себя. Понимая, что осада Касилина сковывает его силы и заставляет напрасно тратить время (недаром ему приписывается раздраженный возглас: «Неужели мне суждено сидеть у Касилина, пока не вырастет репа?»), не решаясь захватить город силой, Ганнибал пошел в конце концов на переговоры. За выкуп в 7 унций золота с человека он разрешил осажденным покинуть город.

Взятие Касилина и в особенности бездействие римлян в начале кампании открыли Ганнибалу дорогу к новым успехам на юге Италии, позволили ему захватить силой или принудить к заключению союза некоторые города, сохранявшие еще верность Риму.

Среди них первой его жертвой стала Петелия — единственный, по словам Ливия, город в Брутиуме, не изменивший союзу с Римом. Она оказалась в безвыходном положении: осажденная карфагенянами и брутиями, Петелия запросила помощи у Рима, но получила отказ; сенат объявил, что никакой поддержки при сложившихся обстоятельствах он столь отдаленным союзникам оказать не может, и предложил петелийцам самим позаботиться о себе. По настоянию местного сената в Петелии решили сопротивляться [Ливий, 23, 20, 4-10], однако после осады, продолжавшейся несколько месяцев (по Полибию, II), изнуренные голодом горожане с позволения римского правительства сдались карфагенскому военачальнику Гимилькону, которому Ганнибал поручил осаду города [Ливий, 23, 30,1-4; Полибий, 7,1, 2]. По рассказу Аппиана [Ганниб., 29], который в одних случаях дополняет Полибия и Ливия, а в других — противоречит, события в Петелии разворачивались следующим образом: Ганнибал, подведя к городу осадные орудия, натолкнулся на отчаянное сопротивление немногочисленных граждан, мужчин и женщин, которым удалось эти орудия поджечь. Учитывая, что защитников Петелии было слишком мало, что они гибли в оборонительных боях, от голода и лишений, Ганнибал решил ужесточить блокаду. По его приказу вокруг Петелии была возведена осадная стена; командование осаждающими Ганнибал поручил Ганнону. Петелийцы послали на бой сначала тех, чья гибель принесла бы городу наименьший ущерб; за этими последовали и остальные. Только после уничтожения голодных и больных, которые не в состоянии были держать оружие, Ганнон сумел войти в город. Из населения спаслись бегством только 800 человек; когда война окончилась, римляне водворили их на прежнее место.

Сравнивая оба приведенные выше повествования, нельзя не признать, что традиция Полибия и следующего за ним Ливия производит впечатление более достоверной и объективной. В ее пользу говорят уже материалы о неудачных переговорах Петелии с Римом; отказ Рима помочь своим вернейшим друзьям, каковы бы ни были его причины, едва ли способствовал укреплению авторитета римского имени, и Полибий, а после него Ливий, конечно, могли эту информацию опустить, что и сделал источник, использованный Аппианом. Обращает на себя внимание и рассказ о сдаче Петелии. По Ливию, судьба города, сдавшегося в конце концов на милость победителя, выглядит менее героичной, нежели у Аппиана.

Как бы то ни было, однако Петелия оказалась в руках карфагенян; римляне лишились последнего оплота в Брутиуме.

Вскоре после этого, по рассказу Ливия [23, 30, 6-7], брутии, союзники Ганнибала, захватили греческий город Кротон; на сторону брутиев перешел и другой греческий город —Локры, где знать, как замечает Ливий [23, 30, 8], предала народ.