Карибская тайна. Немезида

— Да, если послушать со стороны, это кажется глупым, не так ли? Однако я видела ее подобным образом, так сказать, видела исполняющей эту роль. К несчастью, мужа у нее никогда не было. Она никогда не была замужем, а потому мужа убить не могла. Затем я обратилась к рассмотрению Лави-нии Глинн, приведшей меня в этот дом. Она показалась мне чрезвычайно хорошей, порядочной и приятной женщиной. Но, увы, среди убийц присутствуют люди, производящие подобное впечатление на окружающих. Они обаятельны. Многие убийцы любезны и приятны в общении, и этот факт приводит в изумление окружающих их людей. Существуют и, я бы сказала, респектабельные убийцы... Убийцы, способные на преступление по чисто утилитарным мотивам. Действующие без эмоций, но для того, чтобы достичь какой-либо цели. Я решила, что это маловероятно и что ошибка в высшей степени удивит меня, — и сочла возможным исключить миссис Глинн. Она побывала замужем, овдовела и пребывала во вдовстве уже не один год. Она не могла быть убийцей. После чего я перешла к третьей сестре, Антее. Беспокойная личность. Как мне показалось, рассеянная, плохо координированная и находящаяся во власти некоторой эмоции, которую я определила как страх. Она чего-то боялась. Боялась заметно. Это тоже было подозрительно. Если она в прошлом совершила какого-то рода преступление, которое сочла законченным и забытым, мог произойти какой-то рецидив, какое-то обновление старых проблем, быть может, связанных с появлением Элизабет Темпл; она могла опасаться того, что обнаружится или вскроется прежнее преступление. Антея странным образом смотрит на тебя, а потом вдруг оборачивается, пытаясь что-то разглядеть за собственным плечом, словно бы ощущает, что за спиной стоит кто-то... кто-то пугающий ее. Посему она также могла быть ответом на вопрос. Вероятно, чуть свихнувшаяся убийца. Способная убить в том случае, если почувствует себя в опасности... убить со страха. Но это были всего только догадки. Они представляли собой несколько более развитое изложение тех возможностей, к которым я пришла еще во время поездки.

Однако атмосфера дома оказывала с каждым часом все более глубокое воздействие на меня. На следующий день я пошла гулять по саду вместе с Антеей. Главная травяная аллея привела нас к холмику, возникшему на месте развалившейся оранжереи. Она оказалась заброшенной в конце войны, когда невозможно было найти ни плотника, ни садовника, и рассыпалась на части; наваленные грудой кирпичи засыпали землей и закрыли дерном, а поверх насадили некое ползучее растение. Причем такое, каким пользуются, чтобы спрятать или скрыть уродливую часть дома или сада. Называется полигонум. Это одна из самых быстрорастущих лиан, которая поглощает, убивает и сушит под собой все живое. Она погребает под собой буквально все. В известной степени это даже пугающее растение. У него прекрасные белые цветы, оно может выглядеть очень красиво. В тот день оно еще не совсем расцвело, но готовилось к этому. Я стояла возле него вместе с Антеей, показавшейся мне ужасно угнетенной утратой оранжереи. Она сказала мне, что некогда там рос такой превосходный виноград... похоже было, что память о нем стала для нее наиболее ярким воспоминанием, сохранившимся у нее с детства. И она хотела, отчаянно хотела раздобыть достаточно денег, чтобы разровнять эту горку, восстановить оранжерею и посадить в ней тот же мускат и груши, которые росли в старой оранжерее. Ею владела жуткая ностальгия, томление по прошлому. И не только они. Снова, очень отчетливо, я ощутила эту атмосферу страха. Ее явно пугало нечто связанное с этой горкой. Тогда я еще не могла представить себе, что именно. Вы знаете, что было потом... смерть Элизабет Темпл. И после рассказанной Эмлином Прайсом и Джоанной Кроуфорд истории я пришла к единственному выводу: смерть эта не могла оказаться следствием несчастного случая. Это было преднамеренное убийство.