Карибские каникулы

Болтая, они сидели на набережной Малекон. Она говорила по-русски на удивление хорошо, даже лучше многих его соотечественников, изъясняющихся исключительно матерными связками. Он сказал ей об этом.

— Из-за тебя, — ответила она. — Когда ты подарил книгу, мне очень захотелось ее прочитать и я хорошо учила русский. Я точно знала, что мы встретимся когда-нибудь, и мне надо будет говорить с тобой по-русски.

«Ну, — подумал он, — в мистику я не верю».

— И стихи твои я помню, — продолжала Алисия и прочитала наизусть несколько строк. На фоне черного вздыхающего океана они прозвучали несколько странно. Полузабытые стихи, позавчерашний день…

— Теперь я пишу другие… Ну да Бог с ними. А кто эти девушки на перекрестках? — спросил он и понял, что сморозил глупость — ведь и она стояла там. Она всё поняла:

— Не подумай, мы не проститутки. Нас называют «наездницами». Все девочки работают или учатся. Я, например, медсестра.

«Хорошо, что хоть не как наши элементарные автоминетчицы, дежурящие на каждом углу», — подумал он.

— Ужин в ресторане, дискотека, может быть, подарок из валютного магазина, — продолжала она. — Даже сам товарищ Фидель сказал: «Есть „наездницы“, но проституция в нашей стране запрещена. Нет женщин, которые вынуждены продавать себя иностранному туристу. Те же, кто спит с иностранцами, делают это добровольно, по своему желанию, и никто их к этому не принуждает».

— «Товарищ Фидель…» Ничего себе — этакие цитаты из классика по памяти.

Она погрустнела, но затем вновь весело тряхнула черной гривой:

— Пойдем купаться?

Купальник на ней был почти незаметен — две узкие ярко-зеленые полоски. Впрочем, от верхней она сразу освободилась, открыв великолепной формы грудь с крупными и торчливыми темно-коричневыми сосками. Они зашли в парную воду.

Полноценного купания, однако, не получилось. Когда он оказался в воде по грудь, Алисия, чуть подпрыгнув, обхватила его бедра ногами. Ее руки обвили его плечи, губы, как жадный моллюск, прилепились к шее. Прогнулась упругая спина, напряглись под его ладонями ягодицы. Его плавки волшебным образом оказались на щиколотках, а ее нижняя полоска не мешала нисколько. Она задвигалась — напористо, но в то же время нежно, взбивая небольшие бурунчики между их телами.

«Господи! — подумал он, — это не я ее взял, а она меня! Вот уж и впрямь наездница».

Когда все кончилось, он заметил, что еще несколько пар, зайдя в воду, занимаются тем же самым. Живописные сцены может наблюдать местная подводная фауна — если, конечно, эта живность способна видеть в темноте!

Потом они сидели на песке, и она рассказывала.

— В интернате у девушек даже было соревнование по сексу.

— Что значит «соревнование»?

— Кто больше наберет опыта…

— Ну и как, не отставала? — с некоторой ревностью поинтересовался он. Она пропустила колкость мимо ушей.

— Раньше у нас девушек выдавали замуж в тринадцать-четырнадцать лет. И еще считается — чем раньше это произойдет с парнем, тем скорее он станет настоящим мужчиной.

Он откинулся назад и почувствовал затылком тепло остывающего песка. В гостиницу он попал в три часа ночи. Они с Алисией условились назавтра в семь вечера встретиться на том же перекрестке.

Рано утром раздался требовательный стук в дверь. «Грядет час расплаты!» — подумал он и без вопросов открыл дверь. В коридоре стояла симпатичная женщина лет сорока и молодой улыбающийся кубинец.

Наконец-то прояснился вопрос с фондом. Оксана, бывшая соотечественница, а ныне гражданка «самостийной Украины», была представителем фонда на Кубе, а молодой человек — ее шофером. Оказывается, в начале этого года в поле зрения гуманитарной комиссии фонда попала его книга стихов для подростков на русском и английском языках. И правление решило предложить ему выступить перед детьми, пострадавшими от чернобыльской катастрофы, — по приглашению Кастро они бесплатно отдыхали и лечились в санаториях на побережье. Как пелось когда-то в песне, «Грациас, Фидель!»

— Машина внизу, — сказала Оксана.

— Хорошо, десять минут на утренний туалет и сборы. К семи вечера я буду в Гаване?

— Нет, что вы! Мы привезем вас обратно только через три дня, накануне отъезда — ведь запланировано несколько выступлений в разных санаториях. А гостиничный номер останется за вами.

«Так-то, дорогая Алисия, — похоже, сегодня с перекрестка уведу тебя не я, а увезет какой-нибудь шестисотый „мерседес“.»

Выступления прошли ни шатко, ни валко — опыта работы с детьми у него практически не было. Впрочем, реагировали они живо.

По окончании «турне» Оксана в выспренних выражениях поблагодарила его за «выполнение важной благотворительной миссии». А он уже рвался обратно в Гавану — предстоял последний вечер на Кубе. Удастся ли еще раз увидеть Алисию?

Едва ополоснувшись с дороги, он кинулся на знакомый перекресток. Впереди в сумерках темнела фигура — как ему показалась, знакомая.

— Алисия! — выкрикнул он, не доходя шагов десяти. Женщина обернулась — на него недоуменно смотрела пышная негритянка…