Карибские сокровища

По туннелю, крытому арочным сводом резной филигранной зелени, порхали бабочки невиданной величины, их переливающиеся крылья вспыхивали, как фейерверки; по воде плыли клумбы желтых кувшинок; голубые и кроваво-алые орхидеи пышными каскадами спускались к воде; бледно-зеленые листья, раскрытые, как ладони, каждым «пальчиком» впивали прохладную свежесть, восходящую от зеркальной глади вод. Стаями проносились зеленые попугаи с огненными грудками и желтыми спинками, а пунцовые стрекозы, мерцая зелеными крыльями, плясали в солнечных лучах на фоне ровного, как бархат, изумрудного мха, который широкими покрывалами драпировал темные стволы деревьев. И все это буйство красок, безумие немыслимых форм и прихоти играющего света — все сливалось в единой поразительной гармонии и совершенстве, какие может создать лишь тропическая природа.

К месту, называемому Републик, мы прибыли, изнемогая от созерцания потрясающей красоты; иначе наши чувства не выразишь. Речушка так сузилась, что пришлось перегружаться в лодку и челноки. Мы разгрузили моторку, задраили люки и поставили ее на прикол. Следующие пять миль прошли на «человеческом» двигателе, то есть на веслах. От речки, можно сказать, практически ничего уже не осталось — мы плыли по затопленному лесу. Красота была кругом по-прежнему неописуемая, но уже другого рода. Здесь повеяло сумрачной таинственностью, в воде стояли колючие пальмы, между ними плыли покрытые листьями ползучие растения. И вот с двух сторон стали видны заросшие густой зеленью берега, которые сходились все ближе, пока наконец мы не вошли в маленькую речушку. Лодка оказалась слишком длинной для маневров в узких бесконечных поворотах и излучинах: мы перебрались в челноки и поплыли дальше к цели — месту примерно в миле от болота, где брала свое начало речушка. Тут мы проталкивались вперед, хватаясь руками за растения на обоих берегах.

Наша цель — наш будущий дом — располагалась на границе саванны. Боюсь, что этот термин может ввести вас в заблуждение: в большинстве тропических стран «саванны», если так называть и определенный тип ландшафта, растительности, и определенную природную зону, граничат с лесами или джунглями, опоясывая их, как песчаный пляж коралловые острова. Но в этой стране саванны, с ботанической точки зрения образцово-типичные, отличаются одной особенностью: они формируют как бы цепь оазисов самой причудливой формы, поросших травой с редко разбросанными деревьями; цепь эта тянется по карте от восточного побережья в глубь страны, на запад. Саванны здесь, конечно, не настоящие — слишком мало дождей и растительность нетипичная, выросшая на участках бесплодной песчаной почвы. Песок чаще всего чисто-белый, хотя попадается и кирпично-красный, и даже черный. Растительность то и дело меняется — от некоего подобия неухоженного газона с короткой травой, покрывающего обширные пространства, до извилистых узких полос, где в неразберихе теснят друг друга одинокие пальмы, высокая жесткая трава, кустарники с грубой листвой и хилые узловатые деревца с редкими листиками. В таких саваннах обитают последние потомки коренных жителей страны — американских индейцев.

Мы прибыли сюда с особой целью, даже миссией, и остается только удивляться, как собирателю животных порой везет в весьма странных, добровольно взятых на себя предприятиях.

У нас вошло в обычай после прибытия на новое место посвящать несколько дней далеким разведочным маршрутам, вылазкам и прогулкам. В таких подсобных экспедициях мы отмечаем ориентиры на местности, разбираемся в путанице водных потоков и, самое главное, изучаем типы растительности, которые обусловливают и распределение фауны. В небольших исследованиях карты нам не приносят ни малейшей пользы — ни на одной из них, кроме военных топографических крупномасштабных карт, нужных подробностей не найдешь, а военных карт у нас, конечно, не было. Поэтому мы сами набрасывали кроки и систематически планировали маршруты прогулок с расчетом, чтобы каждый из нас исследовал участок, граничивший с участком соседа; таким образом получался более или менее точный план местности. На своих самодельных картах мы отмечали наиболее вероятные местообитания крыс, влажные места и те участки, где замечали особенное изобилие насекомых, улиток и прочей мелочи.

Во всем мире действует одна закономерность: животные обнаруживаются как бы отдельными скоплениями, или гнездами. Проходишь громадные пространства, совершенно лишенные живности, и вдруг выходишь на узенькую полоску земли, где жизнь бьет ключом. А так как большинство животных связаны пищевыми цепями с другими животными, служащими им добычей, то достаточно найти местечко, где много питательной мелочи, как вы обязательно найдете там же средних и крупных животных. Однако есть места, которые в силу своих природных особенностей могут прокормить лишь очень скудное население. Эти места труднее обнаружить, зато там вас часто ждет редкостная добыча.