Карибские сокровища

Некоторое время жизнь текла мирно и спокойно. Расставили линии ловушек, собрали с тростников множество мелких лягушек, заинтересовались водяными улитками, выкапывали из нор в ближнем лесу броненосцев и загорали на солнышке. Но в один прекрасный день, когда Ричи и Андре ушли якобы ловить летучих мышей, а скорее всего устроили себе послеполуденную сиесту, Альма спала, покачиваясь в гамаке, а я сидел, размышляя о вечности, произошло сразу два события.

Во-первых, Фред решил снова заняться цилиндром, а во-вторых, из воды высунулась голова и рявкнула на меня. По сути дела эти два события никак не были связаны между собой, но цепи причин и следствий порой странно переплетаются.

Когда мои метафизические размышления нарушило явление головы, я никак не ожидал, что она рявкнет прямо мне в лицо. Это оскорбление застало меня врасплох и вызвало молниеносную реакцию, которая в свою очередь застала врасплох Фреда. Я схватил ружье и прыгнул на плоский нос яхты, чтобы следующим прыжком перепрыгнуть в челнок. Когда я обрушился на палубу, яхта качнулась и сильно накренилась. Что-то скатилось с крыши и, подняв фонтан брызг, скрылось в янтарной глубине. Не придав этому значения, я прыгнул на крышу. Тут я мельком увидел лицо Фреда, высунувшееся из-под крыши, и застыл как вкопанный. Лицо Фреда исказилось таким жутким отчаянием, какого я еще не видел. Он горестно возопил:

— Айвен! Это же арматура!

Я был ошеломлен и онемел от собственного невежества — это слово для меня ничего не значило, и я решил, что мой почтенный сотрудник слегка спятил. Должно быть, я стоял, вылупив глаза и идиотски ухмыляясь, чем вызвал новый приступ горя.

— Пропало, все пропало! — причитал Фред, в отчаянии глядя в воду. Затем он совершил поразительный трюк. Без видимого усилия, не двинув ни одним мускулом, он вылетел из трюма яхты, описал в воздухе крутую параболу и нырнул вниз головой в воду. Нырнул и надолго исчез. Я всерьез начал подозревать, что стал свидетелем самоубийства на почве временного помешательства.

Наконец он вынырнул, и даже льющаяся с волос вода не могла скрыть страдание, написанное у него на лице. Только теперь, держась за борт лодки и по шею погрузившись в тихую воду, он объяснил мне, торчащему на крыше под солнцем, что самая важная часть магнето, которое в свою очередь является самой важной частью нашего мотора, представляет собой механизм, называемый «арматура» — то самое, что скатилось и кануло в воду. Далее мне было с некоторой горячностью разъяснено, что драгоценная деталь была помещена на крыше, как в самом безопасном месте, просушиться на солнышке. Собственно, как я понял, это была единственная часть мотора, которая должна была оставаться сухой.

Убедившись, что я проникся важностью постигшей нас катастрофы, Фред снова скрылся в глубине. Я ждал в горестном молчании.

Внезапно справа от меня вынырнула голова, и я, уверенный, что это Фред, повернулся в ту сторону, сделав пируэт. Но голова, свирепо рявкнув, ушла под воду. В тот же миг вынырнул Фред. Он подплыл к яхте и уцепился за борт. И разгорелась перепалка. С чего это я прыгнул на лодку? А потому, что из реки высунулась голова и рявкнула мне в лицо! Чепуха собачья, услышал я в ответ. Но я не сдавался — да, высунулась и рявкнула и вот только что опять это повторила. Я получил в ответ яростный взгляд и прямое утверждение, что я лгу. Я указал на то место. Фред поплыл вокруг лодки, чтобы убедиться собственными глазами.

Стоило ему отвернуться, как таинственная голова высунулась в том месте, где он только что был, но не рявкала, а просто смотрела на меня.

— Фред, скорей! — заорал я. — Вот она!

Фред повернулся, поднимая брызги, но, конечно, голова уже скрылась под водой. Заклеймив меня презрительным взглядом, Фред забрался в лодку. Он не произнес ни слова, но я чувствовал, что он всерьез усомнился в моей порядочности.

Должен честно признаться, что до меня тогда еще не дошла вся серьезность случившегося — я весь был поглощен тайной рявкающей головы. Я смутно понимал, что за арматурой, какова бы она ни была, придется нырять. Но Фред был преисполнен мрачной решимости. Он пошел в лес и поднял крик, вызывая Ричи и Андре, а я все стоял, ожидая, что голова снова вынырнет из воды. Когда помощники подоспели, Фред велел отвести лодку с этого места и вырубить шесты подлиннее. Я наконец заинтересовался делом и предложил свою помощь, которая была принята без энтузиазма.

Ныряли все по очереди, но речушка оказалась очень глубокой — добрых тридцать футов, и глубже всего именно там, где утопла чертова арматура. Мало того, Андре доложил, что все дно утыкано корягами и громадными стволами, между ними неровные ямы, а дно — сплошной жидкий ил. Фред еще больше насупился, а я наконец понял, в какую переделку мы угодили. В моем воображении выстраивалась бесконечная череда дней, когда нам придется, изнемогая, спускать перегруженные лодки на сотни миль вниз по реке, а потом возвращаться против течения, запасшись новой арматурой, или как там ее называют. Я готов был на все, только бы избежать этого.