Карибский кризис. 50 лет спустя

Военное значение этого союза для Советского Союза, на мой взгляд, было незначительным. В военно-стратегических расчетах мы просто не учитывали военный потенциал Варшавского договора как таковой. Я не помню ни одного случая, чтобы какие-то решения, принятые в рамках Варшавского договора, влияли каким-либо образом на решения советского политического или военного руководства. Такое просто невозможно было себе представить. Вопросы, связанные с применением оружия, прежде всего ракетно-ядерного, на этих заседаниях тем более не обсуждались. Функции военно-стратегического планирования, применения ракетно-ядерного оружия выходили за пределы полномочий организации Варшавского договора. Этим непосредственно занимались высшие органы политической власти нашей страны, Министерство обороны и Генеральный штаб Вооруженных сил СССР. Главнокомандующий Объединенными вооруженными силами Варшавского договора принимал участие в военно-стратегическом планировании, но только в роли заместителя министра обороны СССР.

Что собой представляли Объединенные вооруженные силы Варшавского договора?

В Варшавский договор было включено определенное количество дивизий от каждого из участвовавших в нем государств. От Чехословакии, например, в состав войск Варшавского договора были включены не все дивизии сухопутных войск, а только три из них. Группа советских войск в Германии как таковая не входила в состав войск Варшавского договора, но в их состав выделялось десять дивизий. Точно так же обстояло дело и с контингентами других стран Восточной Европы.

На первый взгляд такой принцип организационного строительства вооруженных сил был неправильным. В реальной крупномасштабной войне, к которой готовились и НАТО, и Варшавский договор, неизбежно пришлось бы полностью ломать всю систему управления и руководства войсками. Такая война не могла вестись ограниченным количеством войск. Трудно представить абсурдную ситуацию, когда один полк воюет, а соседний – остается в стороне. В какой-то степени все это было наигранным, искусственным, показным.

Нельзя забывать, однако, что роль и значение военной организации Варшавского договора заключались не в ведении военных действий во всеобъемлющем ракетно-ядерном конфликте между Востоком и Западом. Варшавский договор выполнял функции демонстрации силы. И в этом смысле он был достойным противником НАТО. Численность вооруженных сил Варшавского договора в военное время составляла 3,5 миллиона человек против 3,6 миллиона солдат НАТО. По большинству видов вооружений даже в мирное время мы имели превосходство над потенциальным противником. Танков в Варшавском договоре было около 60 тысяч, а у НАТО – около 31 тысячи. В Варшавском договоре было больше: БТР и БМП – в 1,5 раза; артиллерии – в 1,3 раза; ПУ тактических ракет – в 11,8 раза; истребительной авиации ПВО – в 36 раз!

Со своей стороны, блок НАТО превосходил Варшавский договор по противотанковым средствам – в 1,6 раза; ударной авиации – в 1,5 раза; надводным кораблям – в 5 раз.

Уже одни только эти цифры являлись мощным сдерживающим фактором, который охлаждал пыл американских «ястребов», мечтавших утвердить свою гегемонию во всем мире.

Варшавский договор создавался и функционировал как противовес НАТО в Европе. Советский Союз участвовал в нем своими воинскими контингентами, дислоцировавшимися в Восточной Европе и составлявшими основу военной мощи союза. Однако для СССР в послевоенную эпоху военно-стратегического противостояния двух сверхдержав Европа была не единственным потенциальным театром военных действий. У нас, образно говоря, был еще Дальний Восток, где США держали мощную группировку своих вооруженных сил на территории Японии и Южной Кореи. Обстановку там усугубляли наши взаимоотношения с соседним Китаем. Важным направлением был для нас и юг – Афганистан. У Советского Союза были свои интересы и союзники, нуждавшиеся в нашей помощи и поддержке в Африке, Азии, Латинской Америке. СССР, в конце концов, своим ракетно-ядерным потенциалом противостоял США в глобальном масштабе.

Для наших партнеров по Варшавскому договору обстановка была несколько иной. Они находились на переднем крае противостояния между Востоком и Западом, их территории были потенциальным театром военных действий между Варшавским договором и НАТО. Для них Варшавский договор имел особое значение – и как структура обеспечения территориальной целостности и национального суверенитета, и как инструмент подавления внутренней оппозиции, и как механизм получения дополнительной помощи от СССР.

Хочу подчеркнуть, что никогда Советский Союз не оказывал никакого давления на государства, входившие в состав Варшавского договора. Не было голого диктата в форме жестких приказов: «Сделайте так и не иначе!» Другое дело, что мы «подталкивали» страны – участницы Варшавского договора, чтобы официально принятые решения доводились до конца.