Карибский круиз

— Неплохо придумано, Струнка! — хрипло заметил он при виде Кеннета, барахтающегося в сачке. — Ты действительно нечто!

Я расплылась в улыбке, вспомнив, что именно эти слова он сказал мне после нашего первого с ним сексуального контакта. К сожалению, на этот раз мне не удалось в полной мере насладиться комплиментом, поскольку приходилось сосредоточиться на удержании Кеннета.

— Спасибо, но я так долго не выдержу! — сообщила я Симону, чувствуя, как у меня слабеют руки. — Симон, можешь оказать мне одну любезность, пока еще не подоспела охрана?

— Все что угодно! — устало ответил он.

— Выруби фары этому парню, чтобы я наконец могла отпустить этот чертов сачок, пожалуйста. Думаю, одного хорошего удара по носу ему вполне хватит!

— Не подозревал, что ты любишь насилие, — пробормотал Симон.

— И правильно! — ответила я. — Это во мне говорит мужская натура!

Он улыбнулся. Его прекрасное лицо представляло собой сплошной синяк, левый глаз совершенно заплыл.

Послав мне воздушный поцелуй, он изготовился, отвел руку в сторону и со всей силы обрушил кулак прямо в лицо Кеннета.

Я услышала хруст кости. О Боже!

Кеннет обмяк. Его тело превратилось в тяжкий груз. Все было кончено.

— Спасибо! — сказала я Симону.

— Не за что! — ответил он, растирая костяшки пальцев.

Пока я вытаскивала из воды сачок и относила его на место, Симон, подхватив Кеннета под мышки, выволок его на мелководную сторону бассейна, затащил на ступеньки и там бросил.

— Он дышит? — поинтересовалась я, разглядывая итог прошедшего дня. — Лучше бы он остался жив; он вполне заслужил длительный тюремный срок.

— С ним все в порядке, — заверил меня Симон.

— Я тебя люблю! — сказала я, как только он вылез из бассейна и обнял меня. С его фрака стекали потоки воды.

— Я тоже тебя люблю! — ответил он.

— Знаешь что, — продолжила я, — боюсь, ты теперь будешь сердиться на меня, потому что ведь я спасла тебе жизнь.

— Я тебя люблю! — повторил он.

Никаких сомнений у меня не осталось. Я улыбнулась, чувствуя себя еще более счастливой и одновременно еще более уставшей.

— Послушай, — снова заговорила я. — С точки зрения твоей теории о том, что это мужская обязанность — спасать женщин, вечер нельзя считать совсем пропащим. Тебе не пришлось спасать меня, но ведь ты спас жизнь Джеки. Одну из двух — не так плохо, согласен?

— Я тебя люблю! — повторил он в третий раз и закрыл мне рот долгим и очень убедительным поцелуем.

В самый разгар этого поцелуя на палубе появилось четверо охранников в сопровождении самого капитана Солберга.

— Где этот маклер, который пытался убить леди из оранжереи? — громко спросил Свейн. Очевидно, Джеки уже успела оправиться от угрозы неминуемой смерти и сумела все ему рассказать.

Мы с Симоном показали на все еще бездыханное тело Кеннета, наполовину лежащее в воде. Затихающие волны слегка покачивали полы его фрака от Армани.

Быстро осмотрев тело, охранники принялись совещаться. Потом один из них вызвал по рации доктора Йоханссона, решив, что медицинская помощь Кеннету не помешает.

— Мы уже связались с полицией Майами, — сообщил капитан Солберг. — Они возьмут мистера Коэна под стражу завтра утром, как только корабль войдет в порт.

— А как с Питером Голтом? — спросила я. — Полицию в Бедфорде поставили в известность?

— Да, разумеется, — важно ответил капитан, словно держал под контролем всю операцию с самого начала. — Миссис Голт больше нечего опасаться!

— Очень приятно это слышать, — с облегчением сказала я и посмотрела на Симона, который был похож на боксера, только что выдержавшего пятнадцать раундов против Майка Тайсона. — Давай я провожу тебя в лазарет, — предложила я ему.

— Лучше проводи меня в постель, — покачал он головой. — В твою!

— Но тебе нужна медицинская помощь, Симон, — возразила я. — У тебя все лицо разбито!

— Мне скорее поможет твоя любовь, — проговорил он распухшими губами. — Уже помогает.

— В постель так в постель, — согласилась я, просовывая руку ему под мышку. Я и сама от усталости едва держалась на ногах.

Поддерживая друг друга, мы медленно прошли мимо Кеннета и охранников, мимо капитана Солберга, ушли с палубы, добрались до лифта и спустились вниз.

На восьмой палубе мы вышли, обессилевшие так, что едва волочили ноги, и поковыляли к каюте номер 8024. По дороге я неожиданно спросила:

— У тебя есть на что-нибудь аллергия?

— На пенициллин. А у тебя?

— На многое. Когда вернемся домой, я составлю тебе список.

Он кивнул.

— А с какого раздела ты начинаешь обычно читать «Санди таймс»?

— С путешествий.

— Да, конечно, — согласилась я.

— А ты?

— С некрологов.

Он кивнул. Мы продолжали свой путь. Еще несколько шагов — и мы на месте.

— А тебе надо обязательно постоянно навещать свою матушку, чтобы она не чувствовала себя обиженной?

Он кивнул.

— А тебе?

— Да. Но зато она нагружает меня на обратную дорогу всяческими вкусностями. Она отлично готовит!

— А ты? — спросил Симон.

— Нет, — призналась я. — Но зато отлично умею обращаться с микроволновой печью!

Он опять кивнул.