Карибский круиз

Прежде чем пойти в свою каюту (что само по себе было не совсем простым делом, поскольку корабль уже ощутимо качало), я решила заглянуть к Пэт — осведомиться, как себя чувствует Джеки, но на дверях их кают висели таблички «Просьба не беспокоить». Предположив, что они обе спят, я решила, что узнать новости можно будет и завтра утром.

Оказавшись у себя, я первым делом плюхнулась на диван — постель уже была аккуратно расстелена Кингсли. Но поняла, что сна нет ни в одном глазу. Я была взвинчена и не могла найти себе места — прямо как школьница, вернувшаяся со страстного свидания и умирающая от желания поделиться хоть с кем-нибудь сладостными переживаниями. Проблема заключалась в том, что поделиться в данный момент мне было не с кем.

Часы показывали начало одиннадцатого. Я включила телевизор. Передавали новости Си-эн-эн. Картинка мелькала, дрожала и временами пропадала совсем. Видимо, из-за шторма. Кое-какие обрывки новостей мне все-таки удалось уловить. Что-то любопытное о ценах. Что-то интересное о принце Уильяме. О выращивании томатов гидропонным способом. Я уже было совсем перестала слушать, как прошло сообщение о том, что за кражу тех самых чертовых золотых браслетов в ювелирной лавке арестована Дина Витерспун!

Я прямо подпрыгнула.

Картинка на экране была мутной, звук — нечетким, но речь шла, безо всякого сомнения, о моей клиентке. Я ее узнала. Она стояла в окружении репортеров в холле отеля «Даллас»; потом ее повели оттуда в наручниках.

— Это из-за тебя, Лия! — проговорила я вслух, в полном негодовании оттого, что репутация Дины Витерспун — и «Пирсон-энд-Стралли» соответственно — оказалась в руках неофитки, новичка, которого я сама воспитывала.

Внезапно экран телевизора погас совершенно. Трансляция прервалась. Впрочем, меня это не очень расстроило. Я не желаю смотреть хронику о скандалах, в которые окажутся втянуты двое моих оставшихся клиентов.

Ну что ж. Придется звонить Гарольду. Я знала, что он из «сов» и нередко не ложится до часу, а то и двух ночи. Но в данный момент меня не интересовало, который час. Я должна была напомнить ему, что я и компания — нерасторжимое целое; дать ему четко понять, что занимайся я делом Дины Витерспун, ее имидж не оказался бы размазан по экрану на весь мир, даже если она действительно совершила преступление; что если моя помощница и заслуживает продвижения по службе, то решать это должна прежде всего я.

Шатаясь от качки и хватаясь за подворачивающиеся под руку предметы, я пробралась к телефону. Сняв трубку, я продиктовала оператору номер моей кредитной карточки, потом набрала номер домашнего телефона Гарольда и принялась ждать. Эфир трещал и свистел даже сильнее, чем вчера, но меня это не удивило. Я надеялась только на то, что связь прервется не раньше, чем я успею высказать боссу все, что я думаю.

Прошло еще несколько секунд. Все-таки чертовски долго происходит соединение. В трубке жужжало, гудело и потрескивало.

Интересно, подумалось мне, зачем туристическая компания тратилась на оборудование каждой каюты телевизорами и телефонами, если и то, и другое выходит из строя от первого порыва ветра. Иногда бывает, что неодушевленные предметы, с которыми возникают проблемы, вызывают у меня порой такую же ярость, как и люди, их создавшие. Надеюсь, это откровение вас не сильно удивит.

Еще несколько секунд ожидания. Связи все еще не было. Я уже была готова повесить трубку и перезвонить, как услышала еле различимый мужской голос. Я решила, что это Гарольд.

— Гарольд! — завопила я что было сил. — Это Элен Циммерман! Я звоню с «Принцессы Очарование»!

В ответ я ждала что-нибудь вроде «Элен! Какой сюрприз!». Или — «Элен, немедленно вылетай! Ты нужна на работе!» или по крайней мере — «Элен, какого черта ты звонишь мне домой в такое время?»

Но никакого ответа не последовало. Во всяком случае, мне. После того как отозвался мужской голос, я услышала голос другого мужчины. Потом первый еще что-то проговорил. Постепенно до меня дошло, что это не Гарольд. И что они оба меня не слышат.

Должно быть, произошло случайное переключение линии, подумала я, вспомнив, что как-то такое случилось со мной в Нью-Йорке. Однажды в субботу вечером я решила позвонить из дома, чтобы заказать себе ужин из китайского ресторанчика на углу, и вместо хозяина этого заведения, где готовят божественный бифштекс с какими-то невероятными приправами, я вклинилась в разговор двух ямаек, которые выясняли между собой, кто из них лучше готовит козлятину с соусом карри. Я тогда позвонила от соседа в телефонную компанию, и мастер-ремонтник, с которым я беседовала, сказал, что в течение суток неисправность устранят. Но не тут-то было. Еще целых два дня я поневоле оказывалась невольным свидетелем разговоров, которые отнюдь не предназначались для чужих ушей.

— Алло, алло! — закричала я в трубку. — Кто-нибудь из вас меня слышит?

Они продолжали разговаривать как ни в чем не бывало, словно меня вовсе не существовало. Голоса звучали невнятно, искаженно, напряженно.