Карибский рейдер

Что это было, командир «Фалкона» не понял. Сильный удар подбросил корабль и в районе носа в небо взметнулся столб воды, огонь и облако дыма, а сильный грохот заложил уши, и во все стороны полетели деревянные обломки. Последнее, что успел осмыслить лейтенант Митчелл, это как его подняло в воздух и выбросило за борт. Очнулся он уже в воде и запросто мог бы утонуть, так как тяжелая шпага и камзол тянули на дно. Но на его счастье, рядом оказался довольно крупный обломок дерева, за который он сразу же ухватился и теперь откашливаясь от попавшей в горло воды, пытался разобраться в случившемся. «Фалкон» буквально разнесло взрывом, и сейчас на воде оставалась только изуродованная корма. Вся остальная часть корпуса просто исчезла. Пространство вокруг было усеяно деревянными обломками. Уцелел ли еще кто-нибудь, пока не ясно, облако дыма расплылось над поверхностью воды и медленно уходило в сторону, сносимое ветром. Те, кто видел эту картину с берега, потрясенно молчали. И тут до лейтенанта дошел смысл ультиматума, переданного парламентерами. Им дали полчаса на то, чтобы покинуть корабль, пообещав не предпринимать никаких враждебных действий в течение этого времени. Но если они откажутся, то «Фалкон» все равно будет уничтожен. Только уже вместе с командой. И коварные испанцы не стали уточнять, когда именно и каким способом. Что же, они сдержали слово… Но каким образом, дьявол бы их побрал, они сумели вызвать взрыв пороха в крюйт-камере?! Если ни один из них даже не поднялся на борт?!

Примерно то же самое думал и мичман Гарвей, присутствовавший при разговоре с парламентерами. Правда, он первый пришел в себя и бросился к шлюпке. За ним последовали прибывшие с ним трое матросов. Пехота же вся осталась на берегу, шарахнувшись за ближайшие укрытия и приготовив мушкеты. Очевидно посчитали, что испанцы сейчас откроют огонь. Напрасно мичман Гарвей кричал, что сейчас нужно срочно идти к месту гибели «Фалкона» и спасти тех, кто уцелел. Командовавший солдатами пехотный лейтенант только отмахнулся и приказал приготовиться к отражению высадки десанта. Поняв, что ничего не добьется, мичман высказал в сердцах все, что он думает о сухопутных крысах, сел с матросами в шлюпку и отправился на поиски выживших. Но таких оказалось немного. Кроме лейтенанта Митчелла уцелели всего лишь двое матросов. Их тоже спасло то, что они находились в момент взрыва на корме и не потеряли сознание при падении в воду. А также то, что вокруг было большое количество деревянных обломков, за которые удалось ухватиться. Больше никого не нашли. Когда шлюпка, подобрав уцелевших, возвращалась к берегу, лейтенант Митчелл оглянулся и посмотрел на оставшиеся позади корабли. На ближайшем удалось рассмотреть двоих испанцев, внимательно наблюдавших за ними. Испанцы держали в руках оружие, но не стреляли. Не было никаких сомнений, что они могли бы перестрелять всех в шлюпке, когда она крутилась на месте гибели «Фалкона», но почему-то не стали этого делать. Удивившись такому стечению обстоятельств, лейтенант вкратце рассказал, что случилось и поинтересовался, есть ли какая-нибудь информация о состоянии дел в городе. Ответ Гарвея поверг его в шок.

— Форт Чарльз почти полностью разрушен, сэр. Испанцы применили какие-то очень мощные гранаты, которые взрывались со страшной силой и разрушали все вокруг, вызывая пожары. Они очень точно вели огонь с самого начала прямо по пушкам и не давали канонирам занять свои места. А потом от пушек и стен ничего не осталось. Прошлись также по форту Уокер, но там и так особо ничего не было. А после этого начисто сровняли с землей и спалили район порта. Несколько гранат взорвалось в городе, разрушив дома и вызвав пожары. Вскоре, как начался обстрел, начались грабежи и убийства. Наши так называемые приватиры оказались ничем не лучше обыкновенных бандитов, решивших под шумок поправить свои дела. Ей богу, сэр, я начинаю соглашаться с испанским сержантом. В том смысле, что бандит и солдат — это совершенно разные вещи. И мы сами себе создали проблему, предоставив убежище этим паразитам. Которым совершенно все равно, кого грабить.

— На берегу потери большие?

— Большие, но не столько от обстрела испанцев, сколько от наших собственных приватиров, которые оказали сопротивление солдатам, попытавшихся пресечь грабежи. А также из-за взаимных обстрелов отдельных отрядов солдат и милиции, принявших друг друга в темноте за противника. Кое-кто из лавочников все же взял в руки оружие и не стал прятаться в подвале.

— А наше начальство?

— Сэр, хоть это и печально, но Вы будете смеяться. Испанцы, или кто они там на самом деле, выкрали губернатора! Как раз, когда начался обстрел.

— Как выкрали?!