Карибский шизис (СИ)

Вокруг других пулеметов такого ажиотажа не было, и Билли понял, наконец-то – почему Эрк взял у своего таинственного поставщика именно их. Капитан привез тогда девять MG34, да ещё три чешских ручника ZB30. Ковбой, по всем расчетам которого выходило, что запускать в производство надо как раз MG42, решил утереть ему нос. Подняв на ноги всех своих московских друзей-приятелей-знакомых и не поспав ночь перед отбытием, он притащил-таки к утру вот этот самый пулемёт! Эрк тогда, пожав плечами, спросил: «Ты всё же хочешь полезть в окопы и лично, сам, пострелять?». А, после длинной и эмоциональной лекции Билли на тему: «Образец военного времени гораздо проще в изготовлении, и потому…», ещё раз пожал плечами и, с улыбкой, произнёс фразу, смысл которой полностью и до конца стал ясен Ковбою только после слов Нильса Ольсена, инженера-оружейника…

«Вообще-то, я считаю, что Вернер Грюнер и Курт Хорн, – сказал он тогда, – были гениями…». Гениальность этих немецких конструкторов, как и причина того, почему Капитан остановился не на их изделии (несмотря на его простоту), а на предыдущих моделях (несмотря на их металлоёмкость и более сложную конструкцию), состояла, как понял Билли, в следующем – «упрощённый образец военного времени», по отношению к остальным тогдашним образцам, был… следующего поколения. И, кстати, с весьма небольшой модификацией, в ТОМ мире – всё ещё состоял на вооружении! «Да уж…», – думал он, заколачивая ящик с MG42 и хороня, таким образом, свою идею, – «…иначе как гениями их – не назовешь»…

16.03.1898…Куба, к востоку от Гаваны, гасиенда «Puerto Reservado»… (утро)

Капитан, Паладин и Миледи только что проснулись и пили утренний кофе в гостиной, когда туда зашли Хорджес и О’Лири. Джеймс, с торжественным выражением на лице, застыл у двери. Патрик сразу же, печатая шаг, подошел к Эрку.

– Мистер Гауптманн, сэр! – громко отчеканил он, став по стойке «смирно».

– Слушаю вас, О’Лири… – решил поддержать неожиданный официоз тот.

– Солдаты построены, сэр! – Патрик вытянулся ещё больше, хотя, казалось, куда дальше-то… – Майор Джеймс Хорджес приглашает вас присутствовать, сэр!

«Интересно, что бы это всё могло значить?… – думал Капитан, вставая и, вместе с остальными направляясь к выходу. – …Что придумал этот хитрый старик Хорджес?… И почему меня ну никак не оставляет ощущение, что мы опять во что-то вляпываемся… Точнее, уже вляпались… Прямо сейчас…».

Зрелище, открывшееся перед ним с веранды, заслуживало быть увиденным. Вот, только, скорее, с киноэкрана… «Да-а… Это уж точно не «Унесённые Ветром»… – решил он. – Это больше похоже на «Север – Юг»… Или что-то ещё в этом роде… Билли бы оценил… и привел примеры».

Перед парадной лестницей, лицом к ней, застыли ровные и чёткие ряды солдат. С оружием и снаряжением. На правом фланге каждого взвода отдельно – второй лейтенант и взводный сержант. Перед строем – короткая шеренга. Офицеры… два первых лейтенанта и капитан. Рядом с нижней ступенью лестницы – ещё одна… Эти – все старые, уже седые. Четыре офицера, три сержанта. Один из сержантов сжимает в руках закрытое чехлом древко.

Блестят в лучах восходящего солнца звёздочки и шевроны молодых. Ярко сияют новёхонькие серебряные кокарды. В полной форме. В серой форме Юга.

Некоторая анахроничность в ситуации всё же чувствовалась. Придавало её этому строю – оружие. На плече каждый солдат держал «маузер» Kar.98 с диоптрическим прицелом. Тоже «маузер», но уже С96, в деревянной кобуре-прикладе – висел на бедре у офицера, сержанта или… пулемётчика. На левом фланге каждого из четырех взводов стоял пулемётный расчёт. У первого номера – MG34… Станок – у второго… Третий и четвёртый номера – короба с лентами. Сюрреалистическая картина.

Хорджес спустился с лестницы и замер. О’Лири, шедший до того на шаг позади и немного сбоку, как адъютант, четко козырнул ему и побежал куда-то вправо. «Ах, вот оно что…» – Эрк заметил там, куда направился Патрик, ещё один небольшой плотный строй. Ирландцы. Тридцать пять человек, с командиром, уже занявшим своё место на правом фланге – тридцать шесть. Внешне, от прочих они отличались только головными уборами – кепи, вместо стетсонов и… выражением лиц. Это отличие сразу бросалось в глаза. «У О’Лири и всех его ребят на лицах – каменное спокойствие. Фирменный знак «Диких Гусей», – продолжил свою мысль Капитан. – «У остальных… торжество. Нет. ПРЕДВКУШЕНИЕ ТОРЖЕСТВА. Что же ты задумал, майор?».

– Мистер Гауптманн, что… Ох! – раздалось за спиной. Мадам Дебре – он узнал её по голосу и не стал оборачиваться. Это было, по здешним правилам, крайне невежливо но… было бы гораздо хуже пропустить что-либо из происходящего внизу!

Внизу, тем временем, Джеймс Хорджес, приняв рапорт у капитана Хартмана, чьи рыжие усы при этом воинственно топорщились, медленно прошел вдоль всего строя. Он не говорил ни слова, только вглядывался в лица. Потом отошел к шеренге стариков. Тоже прошелся взглядом. Развернулся к лестнице, поднял голову и…