Карина

— Что ты её за младенца держишь? Твоя сестра далеко не дура, ей тоже интересно, я думаю, женщина нам не помешает. Родственная душа для Лариски и, может, Тимоху смягчит.

— Ладно, уж Игорь, возьмём её с собой, я к тому же по ней соскучился. Лишний мозг ещё никому не мешал, особенно в такой прекрасной оболочке, да Карочка? — Дима обнял меня и чмокнул в губы. Мне сразу стало хорошо.

Мы уселись в «восьмёрку» Димы, мальчишки сзади, я — рядом с Димой, спереди. Мы ехали по ночной Москве, какой-то дорогой, которую я не знала. Что-то необыкновенное лёгкое охватило меня: смесь предвкушения приключений, любви к родному городу, который был необыкновенно красив и уютен этой ночью с его освещёнными магистралями, светящимися окнами домов, где за каждым окном своя жизнь. Близость Димы, уверенно ведущего машину, завершала это полное счастье в личной жизни.

Мы тем временем очутились где-то в районе Сокола. Мы зашли в сталинский дом, Антон слегка повозился с домофоном и мы вошли в подъезд, довольно опрятный и чистый, с необшарпанными стенами и сетчатым лифтом, который доставил нас на пятый этаж. Мы прошли по небольшому коридору и позвонили в квартиру в глубине. Нам открыл приятный молодой человек, брюнет с круглым лицом, и большими карими глазами, по-видимому, это был Тимоха. Вид у него был растерянный.

После церемоний приветствия, представления и извинений за неожиданный визит, нас провели в большую комнату. Я по дороге привычным взглядом оценила квартиру: раньше это была трёхкомнатная коммуналка: коридор буквой Г, три отдельных комнаты. Видимо, недавно был ремонт.

— Хорошо, что вы приехали, — сказал Тимоха, — а то я уже не знаю, что мне делать с Ларочкой, рыдает и рыдает.

— Лучший выход для женщины, — сказала я себе под нос. Тимоха, к счастью, не расслышал.

— Извини, что я вмешиваюсь, Тимоха, (можно мне тебя так называть?) давай я пошепчусь с ней, я уверена, я её хотя бы успокою. А там и выход придумаем. Только не убивай братца Лариски, ему абсолютно всё равно, с кем его сестра, он был навеселе, ему нужен был предлог, чтобы подраться. — Я ободряюще улыбнулась ему.

— Ладно, — махнул рукой Тимоха, — она в маленькой комнате. Пошли на кухню, ребята.

Я прошла в указанную комнату. Она была довольно уютной, у Тимохи была старшая сестра, которая вышла замуж, видимо это была её комната. На диване в углу лежала светловолосая девушка и тихо плакала, уткнувшись носом в подушку. Ей уже не хотелось плакать, но она не знала, что ей дальше делать. Я тихо подошла к ней и легонько коснулась её плеча.

— Это ты… Тимоша? — сказала она, всхлипывая.

— Нет, это я, — машинально ответила я. От неожиданности Лариска перестала плакать и села.

— Ты кто? — удивлённо спросила она.

— Как кто? — в свою очередь удивилась я. — Карина, сестра Игоря, кто же ещё. — Я решила вести себя с ней, как со старой знакомой.

— А ты Лариса, да?

— Да…, - сказала та, всё ещё ничего не понимая. Она была похожа на мою подругу Ленку, только у неё было более кукольное личико с ямочками на щёчках и наивные зелёно-голубые глаза, в которых не было видно особой глубины интеллекта. Эта девочка явно была создана для семьи и ласки, а не для того, чтобы усердно изучать информационные или какие-либо другие технологии. Надо сказать, она мне чем-то неуловимо понравилась.

— Я давно хотела с тобой познакомиться, — соврала я. — Ты ещё красивее, чем о тебе рассказывают, — она смущённо улыбулась: «Спасибо». Я, кажется, знала, как сделать так, чтобы она прекратила плакать и продолжала успокаивающим тоном няньки:

— А когда ты плачешь, у тебя лицо портится, и слёзки тебе не идут, добавила я, вытирая ей личико. Она ещё немного всхлипывала для приличия, но сквозь пелену слёз уже пробивалось солнце улыбки.

— Ларочка хочет плакать, а Каринка её рассмеивает, — сказал я, корча смешную рожу.

Тут она не выдержала и рассмеялась. Я посмотрела на неё. В ней было что-то, что неумолимо притягивало к ней. Я поняла, почему она пользовалась такой бешеной популярностью среди мальчишек. Во мне есть что-то от парня. Во мне сочетаются мужской и женский потенциалы, так что мне в принципе всё равно, с кем заниматься любовью, с женщиной, или мужчиной, хотя обычно я предпочитаю последних. Главное, чтобы мой партнёр безраздельно принадлежал мне (или я ему). Я могу или получать удовольствие, или доставлять. Сейчас же мужское начало взяло верх и мне жутко захотелось обнять эту куколку, поцеловать её в пухленькие губки. Но я лишь осторожно по-дружески поцеловала её в щёчку, решив, что лучше её не пугать.

— Всё в порядке, Ларочка, — сказала я. — Всё будет хорошо, Тимоха тебя любит и это главное. Давай лучше пойдём на балкон, я покажу тебе вечерний город. Ты никогда не ощущала его дыхания?

Забыв про холод, мы с Лариской вышли на балкон.

— Посмотри вокруг, — сказала я. Лариса послушно оглянулась. — Почувствуй город, посмотри, как уютно, хорошо, чувствуешь, как внутри тебя разливается спокойствие.