Карл Густав Маннергейм. Мемуары

Теперь следовало оборудовать укрепрайон, чтобы противостоять наступлению противника с юга, и обеспечить безопасность железных дорог, идущих через Хапамяки на восток. В ночь на 29 января железнодорожный путь южнее станции Хапамяки был взорван. Затем линию обороны передвинули на двадцать пять километров южнее, в дефиле Вилппула. Эта операция была проведена своевременно: уже через два дня там начались жестокие бои.

Как только была освобождена Этеля-Похьянмаа, я выступил с обращением к народу Финляндии, в котором заявил, что считаю совершенно необходимым разоружить русские гарнизоны, поскольку худшие представители нашего народа, объединившись с русскими солдатами, встали на путь насилия и принялись грабить и убивать мирных граждан. Восставшие предатели родины должны быть осуждены. В обращении говорилось и о том, что всем добровольно сдавшим оружие русским солдатам будет гарантирована личная безопасность; как только Финляндия и Россия достигнут соглашения[8], их немедленно освободят.

Хотя в сложившихся обстоятельствах соглашение о высылке пленных на родину было невозможным, я отдал приказ о переправке пленных на лошадях через, границу по северному берегу Ладоги. Эти перевозки действительно имели место, но затем прекратились из-за приграничных столкновений. Украинцы и поляки освобождались немедленно. Все русские офицеры, за исключением тех, которые находились под арестом, имели право снимать частные квартиры. (Прим, авт.)

Я отправил сообщение о победе в Стокгольм, откуда эта новость была распространена по всей Европе. Я надеялся, что все здравомыслящие люди страны объединятся для той борьбы, которую вела армия Финляндии против большевизма. Это обращение я закончил тем, что призвал каждого оказать посильную помощь в деле спасения Финляндии — и не только Финляндии.

Этеля-Похьянмаа была освобождена от русского ига. Однако всё же самым важным было обезопасить наши тылы и обеспечить сообщение со Швецией через Торнио и Хапаранда[9]. Поэтому в телеграмме, датированной 28 января, я призвал части шюцкора в Похьойс-Похьянмаа разоружить русские войска и красную гвардию, если они в течение шести часов не сложат оружие добровольно.

На севере противник был уже готов к такому повороту событий, поэтому без боя удалось разоружить лишь незначительные части. В Оулу русские и красногвардейцы успели объединиться. После того как 30 января не удалось разоружить находящийся там гарнизон, я отправил в Оулу достаточно сильный отряд, которым командовал ротмистр Игнациус. 3 февраля этот отряд сломил сопротивление противника и одержал победу. Именно в Оулу мы понесли первые тяжёлые потери. В Торнио также происходили ожесточённые столкновения.

За эти дни части шюцкора разоружили около 7000 русских солдат, а в качестве военных трофеев захватили 2500 винтовок и большое количество другого военного снаряжения. 6 февраля вся Северная Финляндия до границы со Швецией была в наших руках. Теперь мы могли не беспокоиться за тылы.

В конце января — начале февраля моя Ставка имела довольно нечёткое представление об общей ситуации. Связь пока не успели наладить, и сообщение между отдельными звеньями высшего командования было на очень низком уровне. Однако по мере поступления сведений из отдалённых местностей картина начала проясняться.

Ещё до того, как были начаты решительные военные действия в Этеля-Похьянмаа, части шюцкора под командованием капитана Эгглунда образовали фронт на южном берегу реки Вуокси. Этот фронт сохранялся всю войну и со временем стал базой для последней операции: закрытия государственной границы и освобождения Выборга. После того как 3 февраля в Антреа прибыл капитан егерей Аарне Сихво, только что получивший соответствующее назначение, Карельский фронт обрёл в его лице единого командующего.

В провинции Саво красной гвардии также пришлось сдаться, а после того как в Куопио по железной дороге Хапамяки-Пиексямяки были посланы дополнительные части, нам удалось спасти золотой запас финского государственного банка. Безопасность только что освобождённых районов мы обеспечили тем, что взорвали железную дорогу к югу от города Миккели. А когда, несмотря на сопротивление сильного гарнизона красногвардейцев, был освобождён город Варкаус, лежащий на полпути между Пиексямяки и Савонлинна, в наших руках оказалась вся Северная и Центральная Финляндия.

Теперь противник решил бросить все свои силы против моих передовых частей. Ситуация стала критической. В конце января численность красной гвардии достигла тридцати тысяч человек, а если учесть, что её отряды действовали совместно с русскими частями, то следует признать: силы противника действительно были весьма значительны. Я вновь обратился к русским солдатам с обращением, в котором пообещал им личную безопасность, если они не будут поднимать оружия против законных вооружённых сил правительства, и это заявление не осталось совсем уж без внимания.