Карл Линней. Его жизнь и научная деятельность

При средствах, бывших в его распоряжении, и при состоянии страны, в которой он путешествовал, едва ли Линней мог собирать здесь сколько-нибудь значительные естественноисторические коллекции; вероятно, он ограничивался собиранием и записыванием всевозможных наблюдений и изучением местной флоры. Дорожный дневник, который он вел, остался, впрочем, неизданным; он напечатал, по возвращении, только статью о лапландской флоре («Florula lapponica»), и это был его первый напечатанный труд (1732 год). По возвращении из своего путешествия он вновь стал читать в Упсале лекции по минералогии и ботанике; его положение в университете соответствовало приблизительно положению теперешних приват-доцентов. У Линнея было достаточно слушателей, так что труд его оплачивался и он мог существовать своими лекциями. Но вскоре с ним случилась большая неприятность, оказавшая решающее влияние на его судьбу. Хотя Линней и прослушал курсы медицинских наук в Упсальском университете, но ученой степени у него не было. В шведских университетах тогда господствовал такой обычай: студенты, прослушавшие курс, ездили за границу для получения докторской степени в тамошних университетах. У Линнея решительно не было средств для поездки в Голландию, куда ездили обыкновенно медики за докторским дипломом, и он все еще оставался врачом непатентованным. Между тем, по уставу, человек, не имеющий ученой степени, не мог быть доцентом в университете, так что лекции, которые читал Линней, были не совсем законны. Факультет, очевидно, смотрел на это сквозь пальцы, принимая во внимание его знания, его бедность и влияние его покровителей, Рудберга и Цельзия. Но неожиданный успех молодого доцента начинал мозолить глаза его менее счастливым товарищам и соперникам, и один из них, Розен, адъюнкт медицинского факультета, возбудил вопрос о незаконности чтения лекций Линнеем. Раз вопрос был поставлен официально, пришлось его решить на почве формальности, и Линнею было воспрещено дальнейшее преподавание в университете. Это неожиданное несчастье повергло его в совершенное отчаяние, и у него произошла бурная сцена с Розеном, из которой мог возникнуть новый огромный скандал: Розен был членом факультета, и оскорбление, нанесенное ему Линнеем, могло бы быть раздуто до степени покушения на убийство, если бы в дело не вмешался старый покровитель его, Цельзий. Благодаря его влиянию инцидент был улажен, но двери Упсальского университета для Линнея закрылись окончательно.

Это был тяжелый удар. После таких долгих испытаний, таких тяжелых трудов Линней, только что начинавший чувствовать почву под ногами, уже приобретавший известность, снова очутился в переходном и неопределенном положении.

Летом 1734 года он путешествовал по Далекарлии, шведской провинции, знаменитой своими минеральными богатствами, во главе нескольких молодых людей, студентов, затеявших эту поездку с образовательной целью и пригласивших Линнея быть руководителем. В числе их были сыновья Рейтергольма, губернатора Далекарлии, и он взял на себя издержки Линнея по путешествию. Когда эта поездка окончилась, Линней временно поселился в Фалуне, главном городе той же провинции, и ему удалось здесь недурно устроиться. Он стал читать частным образом лекции по минералогии и пробирному искусству, и в этом городе, знаменитом своими медными рудниками, оказалось достаточное число желающих слушать лекции молодого ученого; кроме того, у него нашлась здесь медицинская практика. Но это сравнительное материальное довольство, которым Линней не был избалован раньше, не особенно его соблазняло: он не забывал о своем намерении поехать за границу и завоевать себе диплом, за неимение которого с ним так обидно поступили в Упсале.

Вскоре с Линнеем случилось происшествие, давшее окончательный толчок его решению. В Фалуне он познакомился с городским врачом Мореусом, человеком образованным, крайне преданным своему делу и обладавшим хорошими средствами. У него было две дочери, и старшая из них, Сара-Лиза, завоевала сердце великого реформатора науки; убедившись вскоре в ее взаимности и получив согласие, Линней не без сердечного трепета обратился за согласием к ее отцу; отец – как много лет спустя Линней описывал не без юмора в письме к одному из своих друзей – ответил «и да, и нет», потому что «…я ему нравился, но мои обстоятельства были ему противны». В конце концов, он обещал Линнею руку своей дочери тогда, когда он окончательно устроится; он одобрял его намерение ехать за границу и решил даже оказать содействие своему будущему зятю. Небольшие сбережения, которые Линней успел сделать, вместе с деньгами, полученными от Мореуса, составили сумму около сотни дукатов, и с этим капиталом Линней пустился, наконец, в давно желанное путешествие.

Глава II. Линней за границей