Карл Линней

Правда, теперь все было в прошлом: войны разорили город, разрушены богатые церкви и монастыри, пришли в упадок ремесла. Один за другим покидали город богатые купцы; упала знаменитая когда-то торговля сукнами и кожей…

И все-таки деревенскому юноше Лунд казался большим, богатым. Смущенный и оробевший, он решил, не теряя времени, поскорее разыскать профессора, к которому у него было письмо из дома.

Издалека доносился печальный звон колокола. Навстречу юноше двигалась большая погребальная процессия. Он решил подождать, пока она минует его. Множество людей, следовавших за гробом, зажиточная и даже богатая одежда многих из них возбудили любопытство прибывшего.

— Не откажите в любезности сообщить, кого так торжественно хоронят? — обратился он с вопросом к одному из горожан.

— Достопочтенного декана Гумеруса, — ответил тот, продолжая свой путь.

Дрожащей рукой Карл вытащил заветное письмо: оно было адресовано декану, профессору Гумерусу…

Светлые планы, честолюбивые мечты о том, как он покорит университет, Лунд, — все рухнуло разом.

Колокола звонят, гудят все громче и громче.

А может быть, это кровь стучит в его голове?

Почему стало так черно кругом, разве наступила ночь? И он идет один в этой страшной темноте позади всех, идет за гробом своих надежд.

Маленький Калле

Каждый, побывав в Стенброхульте, сказал бы: «Вот действительно на редкость живописная местность!» Стенброхульт расположен на берегу озера Моклен. На противоположной стороне озера — сосновый бор. По берегам — тенистые рощи и пышные луга. На холме у залива — церковь, а поблизости от нее — скромный дом отца Карла Линнеуса, Нильса Линнеуса.

Отправив сына в Лунд, пастор Нильс и его супруга Христина не особенно верили, что он там останется. В глубине души они были совсем не против того, чтобы его постигла неудача и он возвратился домой, хотя, конечно, в то же время мысль о возможной ученой карьере сына ласкала их самолюбие.

Но ведь совсем не известно еще, к чему может привести университет. Лекарь? Садовник? Хорошо ли эти люди обеспечены в жизни? То ли дело положение священника! Это привычное, понятное занятие в их роду.

— Подумать только, лекарь… Да заработает ли он себе на жизнь? Конечно, в нашем приходе особого достатка нельзя иметь, но по милости бога и мы не бедствуем. Сколько священников уже дал наш род! Не так ли? — обратился пастор Нильс к жене, раскуривая трубку.

Христина, женщина добрая, любящая, во всем была согласна с мужем.

— Но Карла так влечет наука, с этим нельзя не считаться. Пусть младший сын останется дома и пойдет по стопам отца и дедов. А Карла ждет иная жизнь. Не надо ему препятствовать, — задумчиво говорил отец.

После таких разговоров они обычно шли по своим делам. Пастор Нильс навещал кого-нибудь из прихожан, а его жена принималась за работу по дому или в саду.

По натуре очень деятельная, она отлично управлялась со своим скромным хозяйством. Их небольшой дом, обставленный почти скудно, поражал чистотой. Медная и оловянная посуда блестела и сверкала на полках лучше, чем у других хозяек в приходе.

Христина вышла замуж семнадцати лет и сразу удивила соседей своим умением вести дом, готовить кушанья, ухаживать за птицей.

Сам пастор Нильс отличался дружелюбием и умеренностью во всем. Бедные прихожане особенно ценили его за последнее качество. В других приходах, они знали это хорошо, содержание священников ложилось большим гнетом на народ.

По закону одну десятую часть всех доходов каждый должен был отдавать духовенству. Уборку полей и заготовку сена для домашнего скота, принадлежавшего священникам, производило население.

Но многие из них и этим не довольствовались. Они обратили в статью дохода давний обычай — выдачу за своей подписью аттестатов прислуге и батракам. Без хорошего аттестата от пастора никто не возьмет работника или работницу на ферму. За хороший аттестат духовенство брало деньги, и немалые.

Пастор Нильс всей душой осуждал священников за корыстолюбие. Он сам и его семья стремились помочь прихожанам, если с кем из них случалась беда. К пастору и его жене шли за советом в семейных делах, за лекарством, за семенами. Шли просто поговорить, вместе выкурить трубку. Соберутся к дому пастора, сядут полукругом и разговаривают не спеша, с достоинством. Потом посмотрят сад и, также не спеша, разойдутся.

А сад у пастора редкостный во всей провинции Смоландии. Небольшой, но в нем собраны растения из ближних мест и выписанные издалека. Все свободные часы пастор Нильс работал у себя в саду. Сорок лет прожил он в Стенброхульте, и никогда не остывала его любовь к саду. Он приходил сюда утром, до службы в церкви, здесь обдумывал свои воскресные проповеди, заглядывал и поздно вечером, перед сном.

Жена пастора полюбила сад еще больше с того времени, как заметила, что ее первенец Карл — маленький Калле — страстно стремится к растениям. Ничто не могло так занять мальчика — ни игрушки, ни лакомство, — как новый цветок. С удивительной серьезностью малютка устремлял на него глаза, а потом переводил взгляд на мать, словно спрашивая: «Как его зовут?»