Карл Маркс и большие данные

Как уже известно нашему читателю, в эпоху больших данных реальная анонимность, а значит, и тайна голосования становится невозможна. Представители информационного капитала (будь то частные корпорации или правительства), обладая данными индивида в системе больших данных, знают о нем больше, чем он может думать. Предсказать с большой долей вероятности, пойдет ли человек голосовать и за какого кандидата отдаст голос, выявить факторы, влияющие на его выбор, и должным образом скорректировать их уже в наши дни не является невообразимо сложной задачей, а судя по последним электоральным скандалам, данная технология активно прорабатывается всеми основными участниками большой политической игры. В общем «анонимизированном» и приемлемом для социума виде специалисты по обработке данных в своих известных работах открыто рассказывают о подобных исследованиях: «Даже если вы врете самому себе, Google все же может узнать правду. За пару дней до выборов вы и некоторые из ваших соседей можете считать, что обязательно пойдете на избирательный участок и проголосуете. Но если ни вы, ни они не искали информацию о том, как и где голосовать, специалисты по поиску и обработке данных вроде меня могут сказать: явка в вашем районе будет низкой»¹³⁴.Понятно, что для владельца данных не составляет большой трудности отступить на шаг от предположительной явки на избирательном участке до участия в выборах конкретного гражданина (кстати, факт голосования гражданина элементарно проверяется по данным его перемещения на участок в день выборов). В эпоху больших данных, начавшуюся на фундаменте капитализма, индивид постепенно все больше отчуждается от реального принятия решения, становясь заложником не зависящих от него обстоятельств.

Отчуждение человека от принятия решения и осознанного исторического действия, превращение масс в субъект истории — все это в целом свойственно капитализму и всей истории частной собственности и до эпохи больших данных. «Даже демократия становится не властью народа, где каждый обладает равными правами, а системой политических технологий, превращающих человека из суверенного гражданина — субъекта власти в пассивный электорат— объект, из которого политтехнологический процесс „производит" нужные голоса, формируя механизм власти немногих, где мера свободы оказывается пропорциональна величине и мощи капитала и аппарата насилия...»¹³⁵ Революция больших данных на основе капитализма в определенной степени ускоряет и абсолютизирует процесс отчуждения граждан от управления государством, выраженном в виде традиционных демократических процедур. Конечным ее итогом будет не победа электронной или какой-либо еще новой демократии, а обесценивание всякой демократии, даже той условной и зависимой, какую мы наблюдаем в современном мире.