Карл Маркс: Мировой дух

Ее страшат ограниченные перспективы, которые жизнь предоставляет женщинам: забыть себя в любви мужчины. Она склонна к мрачным мыслям. Карл недоверчив: она пережила большое потрясение, когда он заподозрил существование соперника. Читая его письма с желчными упреками, она боялась, что из страстного и чуткого он станет холодным и замкнутым, разделяя, таким образом, представление Генриха Маркса о своем сыне: пылкий и поэтичный, он может порой казаться сухим и отстраненным. Женни, стараясь вернуть Маркса к действительности, взяла на себя роль, которую ранее играли его родители. В ее письмах отражены взаимозависимость и чувство самопожертвования: в одном из них, написанном в 1839 году, она передает придуманную ей картину, как Карл лишился на дуэли правой руки и оставил ее, Женни, при себе навсегда, чтобы писать свои труды.

В 1839 году Карл продолжал работать над своей диссертацией, но тут Бруно Бауэру пришлось уехать из Берлина, чтобы преподавать в Бонне. Молодой профессор призывал своего ученика к осторожности, чтобы тот не создавал себе лишних проблем; он посоветовал защищаться в Йене — там университет более либеральный, чем в Берлине. Бауэр пообещал следить за работой Маркса и взять его потом к себе ассистентом в Бонн. Перед Карлом открывалась карьера университетского преподавателя. В эти же дни, 4 ноября 1839 года, в Англии тысячу шахтеров, пытавшихся овладеть Ньюпортом, отогнали огнем армии.

Тогда же Бауэр сочинил анонимный памфлет «Труба Страшного суда над Гегелем, атеистом и антихристом», к которому Маркс должен был написать вторую часть — свою собственную критику Гегеля.

В 1840 году продолжалась радикализация политического движения. В Пруссии новый монарх, Фридрих Вильгельм IV, не оправдал надежд соотечественников на либерализацию, назначив канцлером Шеллинга: он установил цензуру в прессе и отменил вольности университетов, тогда как до своей коронации публично заявлял об уважении демократических принципов, которые считал совместимыми с патриотизмом и монархией. Фридрих Вильгельм IV сразу стал надежным преемником Меттерниха в подавлении демократического движения по всей Европе.

Жизнь берлинских студентов осложнилась. Профессорский клуб полевел; его члены стали называть себя «Друзьями народа» или Freien (освобожденными). Во Франции врач Луи Рене Виллерме обличил угнетение трудящихся в «Сводке физического и морального состояния рабочих на бумажных, шерстяных и шелковых мануфактурах». Рабочий, ставший философом, Пьер Жозеф Прудон опубликовал «Что такое собственность?», отлив в четкую форму самые радикальные возражения против зарождающегося капиталистического общества. В Лансе разразились «картофельные бунты». Появилось словечко «коммунизм» для обозначения экономической доктрины французского юриста Этьена Кабе; в Париже состоялся первый «коммунистический банкет», в то время как перенос праха Наполеона І в собор Дома инвалидов вызвал огромное бурление в народе.

Карл был теперь полон планов, причем все они были тесно связаны с Бруно Бауэром: они говорили о том, как будут вместе преподавать, вместе издавать журнал «Архивы атеизма», вместе бороться со своими противниками. В том же году Карл был принят в лучших кругах Берлина, в том числе в салоне поэтессы Беттины фон Арним, урожденной Брентано, которая была другом Бетховена и Гёте. В 1841 году он, возможно, уже повстречал молодого человека двумя годами младше его, который прибыл тогда в Берлин для прохождения военной службы. Позже он сыграет очень большую роль в жизни Карла: это Фридрих Энгельс.

Прадед Фридриха, Иоганн Гаспар Энгельс, основал в Бармене, неподалеку от Вупперталя, небольшую льняную лавку, превратив ее затем в фабрику кружев, тесьмы и столового белья; после его смерти старший сын присовокупил к ней оптовую торговлю шелком. После него три внука, не ладившие между собой, бросили жребий, кому владеть предприятием. Один из двух проигравших имел смелость основать с двумя братьями Эрмен предприятие «Эрмен и Энгельс», создавшее бумагопрядильни сначала в Англии, в Манчестере, где можно было найти самые лучшие станки, а потом в Бармене и Энгельскирхене. Его сын Фридрих, воспитанный боготворимой им матерью в ультрарелигиозной атмосфере, страстно увлекался историей и философией, математикой, биологией, химией, ботаникой, физикой и даже военной стратегией (чем заслужил кличку «Генерал»); он мечтал учиться и не хотел идти по стопам своего отца. Но в 1837 году, в семнадцать лет, тот заставил его покинуть гимназию и пойти работать на семейное предприятие. В результате у Фридриха возникло стойкое отвращение к миру бизнеса. В 1841 году он прибыл в Берлин, чтобы отслужить год вольноопределяющимся в гвардейской артиллерии — предлог, чтобы вырваться с завода и дать волю своей страсти к стратегии, — и стал общаться с младогегельянцами и разными членами Профессорского клуба, но не с Карлом.