Карл Великий

Именитые семейства с их многообразными международными связями, видимо, испытывали материальную заинтересованность в постоянном территориальном переплетении их имущественных и властных взаимоотношений, чтобы и в будущем сохранить и закрепить свою ведущую политическую роль в государственной и церковной жизни. Показательна в этом отношении судьба Етихонов, которые в Эльзасе удостоились герцогского достоинства, а их предок граф Гуго Турский стал тестем императора Лотаря I и вместе с ним отправился в Италию. А вот еще один пример. Семья Хродеганга из Меца, франкского рода из прирейнских центральных провинций. После удачной церковной карьеры в Горце и Лорше выходец из нее по имени Одой обрел королевское достоинство в западной части империи. Не меньшим успехом была отмечена карьера Унруохингеров, которые стали герцогами во Фриуле и были приняты в королевскую фамилию в результате женитьбы Эберхарда, ставшего зятем Людовика Благочестивого. Так же благоприятно сложилась судьба Роргонидов. От связи Рорикона с дочерью Карла Ротрудой родился Людовик, которому была уготована крайне успешная карьера в церкви и при дворе. Поэтому «имперская единая партия», которая в 817 году подтолкнула еще относительно юного Людовика Благочестивого к написанию закона Оrdinatio imperii, по-видимому, состояла не только из представителей высшего духовенства, но и из членов этих семей, по властным притязаниям и материальным интересам которых ударило бы запланированное расчленение империи.

Наряду с этими ограничивающими власть тенденциями Divisio текст указывает на определенные интеграционные устремления, когда заходит речь о брачных союзах между семьями отдельных королевств «во имя породнения соседей». В конце крайне важного документа бросаются в глаза нормы и правила, которые с помощью внутриимперских отношений могут содействовать сохранению мира между правящими семействами. Вместе с тем в упомянутом документе уже проглядывают мрачные времена, окончание которых было ознаменовано закатом империи Карла. Сестры королей, то есть дочери Карла, после кончины отца могут свободно выбрать своим опекуном одного из братьев или же уйти в монастырь. При этом гарантируется их соответственное материальное обеспечение и почетное положение. Не возбраняется им и вступление в брак, если предполагаемый супруг «их достоин», им самим супружеская жизнь по вкусу, а «желание соискателя и дающей согласие женщины выражаются с честью и благоразумием». Почему Карл еще при жизни не выдал замуж ни одну из дочерей, несмотря на все домыслы, так и осталось его тайной.

В отношении своих племянников, если они не «вступили» в часть империи отца, император, памятуя о том, как он иногда обходился с сыновьями собственного брата Карломана, права которого просто проигнорировал, требует почетного обращения. Им постоянно приходится ожидать правового разбирательства. Казнь, отсечение конечностей или ослепление, а также заточение в монастырь как меры наказания не рассматриваются. Насколько необходима эта заповедь, чуть позже показали действия Людовика Благочестивого во имя того, чтобы окончательно убрать с дороги своего племянника Бернгарда и нейтрализовать единоутробных братьев Дрогона и Теодориха, заточив их в монастырские кельи.

Текст заканчивается ярким пассажем, в котором снова решительно выделяется полученная от Бога командная власть отца и императора над сыновьями и «народом» и подчеркивается обращенное в будущее и, таким образом, изменчивое содержание политического завещания. Наученный собственным опытом, Карл, видимо, представлял себе те трудности, которые принесет раздел империи трем братьям, старший из которых к тому же был не женат и не имел наследников.

НИМВЕГЕНСКИЙ КАПИТУЛЯРИЙ

Простившись с Пипином и Людовиком, император через Мозель и Рейн направился в пфальц Нимвеген, где постился и провел все пасхальные дни 806 года. Важнейшим итогом этого пребывания стал значительный капитулярий в виде инструкции для королевских эмиссаров, теперь во все возрастающей степени принимавших на себя ключевую функцию связующего звена между имперской верхушкой и региональной администрацией, с одной стороны, и знатными семействами, с другой. «Каждый из вас, — гласит прагматическое вступление капитулярия, — в своем административном районе должен проявлять максимальную заботу о том, чтобы прозорливо творить порядок и распоряжаться согласно Божией воле и нашему повелению». Император действует на стороне Божией, над ним и его волей довлеет сакральная аура.