Карл Великий

Идейный параллелизм между Асtus Silvestri и дарением Карла в 774 году настолько очевиден, что фальсификация, безусловно, могла возникнуть именно в эти годы неопределенности и переходного состояния. По крайней мере лежавшие в основе фальсификации моменты служили основой для обновления франкского дарения. Его суть в любом случае была путеводной нитью пап ских действий. На фоне этого всемирно-исторического фальсификата, получившего еще в XIII веке современное художествен ное воплощение в фресках капеллы римской церкви Куаттро Ко-ронати, становится абсолютно понятно, почему Карл удостоился приема по церемониалу экзарха, почему ему было дозволено войти в Вечный город только с. папского благословения «для совершения молитвы» и, наконец, почему ему было запрещено остановиться в Латеранском дворце. И особая роль, отведенная князю апостолов Петру при дарении и красной нитью проходящая и последующие годы через адресованные Карлу папские послания, во всем этом не просто стереотип средневекового благочестия, исходящий из того, что дар принадлежит святому или конкретно помещается на алтарь, закрывающий святые мощи, но и тесная связь с образцом «Константинова дара», который тоже адресе вался святым апостолам… блаженнейшим Петру и Павлу. На Пасху 774 года Карл предстал перед местом захоронения апостола как новый Константин и воспринял таким образом неповторимую сакральную ауру, намного превосходившую «королевскую милость» Меровингов и превратившую его, по сути дела, в вассала апосто ла Петра, как впоследствии изображало мозаичное панно на стене триклиния в Латеранском дворце. Папа Лев получает из руки апостола Петра епитрахиль, а король Карл — полотенце.

Характерно, что Эйнхард в резюме о передаче королевского правления от Меровингов отцу Карла Пипину вообще не упоминает дарение в Керси, точно так же полностью обходит вниманием пребывание папы на землях франков в 754 году. Тем не менее в связи с подчинением лангобардских земель биограф лаконично замечает: «Захваченное лангобардскими королями имущество было возвращено главе Римской церкви Адриану». И ни слова о далеко идущих обещаниях, о «максимальном плане» пограничной линии Люни — . Монселиче!

Насколько тесно складывались духовно-политические отношения между папой и королем, следует также из «книжного дара-Адриана I, изобилующего всякими ссылками. Он должен был сыграть решающую роль в проримской ориентации франкском церкви. Понтифик передал целый сборник действующего церковного права, содержавший как каноны Вселенских соборов от Никеи до Сердики, так и решения римских соборов вплоть до ' года, а также папские декреталии. Этот сборник был назван в честь его автора и обработчика и получил наименование «Дионисия-Адриана». Его влияние на франкскую церковную реформу трудно переоценить. Он служил ориентиром для франкской церкви по всем вопросам церковного права. Есть сведения, что состоящий из более чем ста частей сборник получил распространение по ту сторону Альп. Так, Вюрцбургская копия имела сопроводительную приписку: «Этот кодекс есть копия с оригинала, который апостольский преемник Адриан передал славному Карлу, королю франков и лангобардов и «патрицию римлян», когда находился с визитом в Риме».

Посвящение в верхней части переданного Карлу экземпляра сборника указывает на дату вручения ценного подарка — начало 774 года. В посвящении выражается пожелание, чтобы Карл сломал шею своему противнику Дезидерию и покорил Лангобардию, чтобы «затем передать обещанные святые дары ключнику актовой запы апостола Петра». Это пожелание вскоре исполнилось, по крайней мере в отношении покорения королевства лангобардов, происходившего одновременно с капитуляцией Павии, в то время как желаемая обширная реституция папских притязаний и земель безнадежно затянулась, доставив преемнику апостола Петра массу неудобств.

МИЛОСТЬЮ БОЖИЕЙ КОРОЛЬ ФРАНКОВ И ЛАНГОБАРДОВ