Карл Великий

Моральная планка определялась исключительно собственными интересами и ощущениями. Мнимой нерешительности и так называемому коварству саксов в наших источниках противопоставляются жизнеутверждающая энергия и стойкость короля франков. Историк должен воздерживаться от внесения задним числом поправки в уже сделанные оценки, так как и его масштабы определяются собственным опытом и переживаемым временем. И все же нельзя не признать, что право было на сторрне саксов, стремившихся к сохранению свободы, с которой связывалось и поддержание их передаваемых из поколения в поколение религиозных верований.

Следовательно, политической установкой Карла после 775 года были в одинаковой мере покорение и христианизация саксов, причем одно обуславливало другое. Поэтому упрек в жестокости миссионерских методов не затрагивает сути дела. Определяющее значение имело исключительно публичное принятие Евангелия как знака подчинения; внутреннее осознание Нового спасительного Завета должно было стать уделом последующей евангелизации. В результате зимой 774–775 годов у Карла и его советников созрело убеждение, что искусство уговаривать, подарки и эпизодические военные действия не могут сломать волю «дикого народа» к сопротивлению. Для этого требуется насильственное устранение языческих обычаев и нравов, а также интеграция саксонских племен в государство франков путем усвоения его базовых религиозно-нравственных убеждений, выражающихся в христианской вере вообще и в обряде крещения в частности.

Если в начале IX века Карл договорился о безопасности границ с язычниками-ободритами, населявшими земли на другом берегу Эльбы, и избрал такой же язык общения со славянами и среднем течении Эльбы, то эти договоренности показывают, что король франков не собирался переступать «мокрую границу» и покорять народы, расселившиеся на восточном берегу Эльбы. В таком случае также встал бы вопрос о миссионерских усилиях или даже о предпосылке последних. В общем, империя Карла не страдала от дефицита территории. Цели умиротворения внутри империи выдвинулись на первый план. И последующее продвижение немецкого ордена и ордена меченосцев на земли Пруссии, а также на территории Балтики начиная с XIII века предполагало тесную взаимосвязь войны с язычниками и миссионерства. По мнению Ганса Дитриха Каля, непосредственная миссионерская война — это не подготовка миссионерства, а средство его осуществления. Лишь общее религиозное убеждение десятилетия спустя превратило франков и саксов в один народ; о чем в двадцатые годы Эйнхард наверняка мог только мечтать, столетие спустя стало уже реальностью.

В 775 году духовным лицам достались многочисленные привилегии. Казалось, король хочет вымолить у Всевышнего милости небесные для реализации своих замыслов. Характерно, что и тот год канцелярия Карла выдала почти одну восьмую подлинных, донесенных преданием грамот. Это примерно шестьдесят документов. Если осенью и зимой 774 года основные блага достались монастырю Сен-Дени, то в 775 году больше других был обласкан монастырь Герсфельд как опорный пункт в ходе военных кампаний против саксов.