Карл XII, или Пять пуль для короля

Больше того: вслед за Пюхъяегги шведам встретилось новое дефиле — теперь уже под Силламягги, почти ничем не отличавшееся от первого, но здесь Борис Петрович даже и не пытался остановиться, а прямым ходом поскакал в Нарву, чтобы, едва переведя дух, 18 ноября доложить царю о «больши» силах короля Карла XII, появившихся на подходе к Нарве. А шведы именно под Силламягги сделали привал — прямо посреди болота. Солдатам не то чтобы прилечь для отдыха — ими присесть-то было негде, и они всю ночь простояли на ногах по колено в грязной жиже! Десять тысяч человек против шести тысяч конных Шереметева. Вот уж действительно у страха глаза велики.

После Пюхъяегги Карл на марше совершает истовую молитву. На глазах всего шведского воинства он бросается на колени, поднимает руки к небу и шепчет одному ему известные слова. Зрелище молящегося короля производит на солдат неотразимое впечатление: король общается непосредственно с Богом и просит у него благословения на свершение подвиге. Сцена красивая, и Карл будет повторять ее и в будущем. Он и сам верит в свое божественное предназначение: «Так же, как мои генералы получают свои приказы от меня, так и я свои получаю от Того, Кто единственно руководит мною».

29(18) ноября шведы подошли к местечку Лагена и в нескольких километрах от Нарвы остановились и дали сигнал осажденным в крепости, что помощь прибыла. Для этого был сделан выстрел из пушки и, по некоторым сведениям, запушена в небо сигнальная ракета. Через несколько минут со стороны крепости, из-за темной кромки леса, донесся ответный звук пушечного выстрела: в Нарве поняли, что помощь близка. Говорили, что между королем и полковником Хорном существовала связь, но какая, никто не знал — все было строго засекречено. Можно предположить, что Карл XII пользовался услугами лазутчиков, с риском для жизни пробиравшихся через кольцо русских войск в Нарву. Здесь, в Лагене, король устроил последний свой привал перед битвой. Он спал у костра на подстилке из соломы и этим очень умилял простых шведских солдат.

В русском лагере, судя по всему, тоже спали, потому что шведская рекогносцировочная группа в составе полковника Ребивдера, капитана Эрнестедта и нескольких фортификаторов ночью беспрепятственно подошла к русским окопам и внимательно изучила их расположение и оборудование. Никакого контакта с противником зафиксировано не было.

Между тем русских военачальников, как сообщают шведские историки, охватила паника. Накануне пленный майор Паткуль якобы рассказал им, что с Карлом XII подошла армия численностью от тридцати до тридцати двух тысяч человек. Цифра показалась вполне достоверной, и ей поверили. Поверил и царь и впал в отчаяние. Он бросился к де Круа и уговорил его взять на себя командование армией. Сам же он покинул лагерь и поскакал в Новгород, чтобы ускорить посылку к Нарве дополнительных подкреплений. Кроме того, он объявил Меншикову и Головину, что ему нужно срочно встретиться с Августом II, а в Москве — принять турецкого посла, который появится в столице лишь четыре месяца спустя после Нарвы. Шведы ссылаются на свидетельство генерала Халларта, якобы лично видевшего Петра в палатке де Круа «...смущенного, в полувменяемом состоянии, жалующегося и пьющего один бокал водки за другим» и назвавшего всю эту сцену позорной. На следующее утро (то самое утро 29 ноября) де Круа якобы отправился к царю за получением более подробных инструкций насчет предстоящей баталии, но того уже и след простыл.

Думается, что Халларт при описании состояния царя Петра все-таки несколько сгустил краски, тем более, как мы убедимся ниже, и сам не был равнодушен к «зеленому змию». О неожиданном и малообъяснимом отъезде царя из-под Нарвы мы дали свой комментарий несколько выше; Вопрос этот следует скорее рассматривать в этическом плане, чем военно-политическом. У каждого человека может наступить минута слабости и отчаяния. По-человечески это понять можно — царь тоже был всего лишь человеком. Другое дело, что такой слабости предводитель государства проявлять не имел права. Не исключено, что он и сам стыдился ее и всем последующим поведением постарался исправиться и улучшить заработанную тяжкими повседневными трудами репутацию у своих подданных. Вероятно, именно поэтому поражение под Нарвой он всегда и всем старался преподнести как великий урок для русского воинства. Именно поэтому, осознавая свою вину, он с новой энергией приступил к реформе армии и серьезной подготовке страны к войне со шведами.

Карта походов Карла XII. 1700—1718.

Сражение под Нарвой. 1700.

... Вечером 29 (18) ноября Карл — с высоты Херманнсберг, а полковник Хорн — со стен крепости еще раз обменялись пушечными сигналами. Это означало, что до решающего шага оставались считаные часы. К 22.00 мокрые и прозябшие шведы вышли из леса к высоте Херманнсберг и стали строиться в боевой порядок.