Карла Бруни: тайная жизнь

Его мишень – назначение Фредерика Миттерана на пост министра культуры. Конечно, борьба Ваннеста против усыновления детей гомосексуалистами и его резкие выпады по поводу гомосексуализма в целом, который он считает «половым апартеидом», привели депутата к исключению из UMP. И тем не менее позиция этого политика, которого постоянно переизбирают с 1993 года, характерна для определенной части правого крыла парламента. «Я никогда не критиковал Фредерика Миттерана за его сексуальную ориентацию, – оправдывается Ваннест. – О его книге я узнал так же, как и все – со слов Марин Ле Пен в телепередаче. На следующий день я пошел в библиотеку Национальной ассамблеи, но там уже не осталось ни одного экземпляра – видимо, многие депутаты поступили так же, как я. Проблема с назначением Миттерана в том, что президент всячески подчеркивал стремление бороться с проституцией и эксплуатацией несовершеннолетних. А чем занимался Миттеран в Таиланде?»

Еще один депутат UMP, пожелавший остаться неизвестным, рассказал нам о попытке Карлы Бруни повлиять на дело Полански: «Выступить на стороне режиссера, как это сделал министр культуры, – какая ошибка! В результате все очки достались Марин Ле Пен».

Зато, по словам того же источника, в деле Баттисти, итальянского террориста, высланного во Францию, а затем в Бразилию, супруга президента сыграла не последнюю роль, хотя сама она все отрицала: «Как же можно защищать человека, который убил полицейских?»

В конце декабря 2008 года, во время официального визита в Бразилию, Карлу Бруни действительно заподозрили в том, что она обратилась к местным властям с просьбой не экстрадировать Баттисти в Италию. Эта информация вызвала в Италии бурю протеста со стороны как правых, так и левых. Пытаясь разрядить обстановку, несколько месяцев спустя бывшая модель приняла в Елисейском дворце, в присутствии советника, Бруно Берарди, президента «DOMUS CIVITAS», итальянской ассоциации по защите жертв терроризма. Отца Берарди, комиссара полиции, убили Красные бригады. «Она сама мне позвонила: „Здравствуйте, это Карла Бруни-Саркози. Я очень хотела бы встретиться с вами“, – рассказывает президент ассоциации[165], который тогда отправился из Рима в Париж. – При встрече она убеждала меня, что никогда не вмешивалась в это дело. Сладким голосом она заверила, что обязательно поможет моему фонду. И с тех пор ничего! Никаких новостей. Карла Бруни – настоящая актриса». Еще один талант, вдобавок к музыкальному?

Глава 17 «Моя подруга Мишель Обама»

Ужасное впечатление. Вот что оставил Николя Саркози в памяти Барака Обамы, главы самого мощного государства в мире, затмить которого наш президент мечтал, с момента их первой встречи 12 сентября 2006 года. В тот день Саркози – тогда еще министр внутренних дел и лидер партии UMP – приехал в Вашингтон повидаться со своим хорошим другом, Джорджем Бушем. Прежде чем отправиться в Белый дом, он зашел в Конгресс, чтобы познакомиться с молодым сенатором Бараком Обамой: советники очень хвалили его. Подробности той встречи тогда не просочились в прессу. Позже Николя Саркози вспоминал о ней так: «В кабинете нас было двое. Один потом стал президентом… ну, и второй тоже». В свою очередь «второй» признался, что его поразила «энергичность» француза: «Он постоянно в движении! (…)

Чем он питается?»[166]

Один из очевидцев той встречи рассказал нам о ней подробнее: «Николя Саркози вошел в кабинет сенатора вслед за своими советниками. Вдруг он задержался и сделал знак Сесилии, державшейся позади, чтобы та подошла к нему. Но она не пошевелилась. В их семье уже наметился разлом, поэтому Сесилия не хотела, чтобы ее представили как „супругу…“, предпочитая оставаться позади, среди обычных членов делегации. Несколько секунд, которые всем показались вечностью, Николя и Сесилия обменивались гневными взглядами на глазах у изумленного Обамы. Наконец, мадам Саркози сдалась и подошла к мужу, чтобы тот представил ее сенатору. После чего вновь повисла напряженная пауза, во время которой Сесилия и Николя продолжали сверлить друг друга взглядом. Через минуту Обама прервал неловкое молчание, обратившись к министру внутренних дел Франции. Затем он повернулся к Сесилии и мягко произнес: „Знаете, политика – дело трудное. Мишель тоже сейчас нелегко. Но все пройдет, вот увидите“. Когда разговор подошел к концу, французская делегация покинула Конгресс США, опустив голову…»

* * *