Карлик и Роза

Печально смотрел я на него, потом повернулся и пошел прочь. Кричать я перестал. Мне было так плохо, как не было никогда в жизни. Силы совсем оставили меня, я едва стоял на ногах. Но страдания физические были ничем по сравнению с душевной мукой. И вдруг я отчетливо осознал безнадежность своего положения. Если два самых близких человека – мой верный слуга и мой лучший друг – не узнали и не поверили мне, значит, никто в целом мире мне не поверит! Отчаяние охватило меня. Тот, кто ещё недавно так кичился своей персоной, теперь был полностью раздавлен, уничтожен и брёл в наступившей ночи неведомо куда.

– Мой дорогой Альберт! – услышал я вдруг и резко обернулся. Передо мной стоял Отто фон Шварцкопф собственной персоной! Барон был, как обычно, весь в чёрном, и улыбался во весь рот.

– Вы узнали меня? – я был поражен.

– Конечно! Вы, я вижу, попали в серьезную переделку. Давайте-ка пойдём ко мне.

Оказалось, мы стояли возле самого дома барона. Шварцкопф усадил меня в кресло, налил вина и сел напротив. Я пил вино, понемногу успокаивался и рассказывал барону о том, что случилось. Он слушал очень внимательно, только уже знакомая мне ухмылка иногда появлялась на его лице.

– Просто не знаю, что делать, – закончил я свой рассказ. – Вы поможете мне?

– Увы, я не смогу никому доказать, что вы – это вы, – ответил Шварцкопф, – но могу предложить кое-что иное. Вы можете поехать со мной и жить в моем замке.

– Не сказал бы, что ваша идея приводит меня в восторг.

– Вот как? Вы, видимо, ещё не до конца поняли, что произошло. Ваша жизнь теперь совершенно переменится. Вы уже не тот, кем были раньше. Теперь Вы просто карлик. Без имени, без денег, без жилья, без друзей – без всего! Мой дорогой, практически Вы – никто!

От этих слов я пришёл в ужас.

– Вы, конечно, можете вернуться туда, откуда пришли – на улицу, – продолжал барон. – Там вас ждут голод, холод, крайне униженное положение бродяги и попрошайки. Устраивает?

– Об этом даже подумать страшно… Послушайте, ведь я – принц, меня будут искать…

– Искать будут принца Альберта, но не вас. Не карлика! Вы уверены, что сможете доказать хотя бы одному человеку, что Вы и есть Альберт?

– Нет, – уныло произнес я.

– Есть ещё вариант, – продолжал Шварцкопф. – Возможно, Вам удастся устроиться во дворец на почетную должность шута.

– Шута?! Быть посмешищем для придворных, которые ходили передо мной на цыпочках и почтительно склоняли головы при моём появлении?! Нет, никогда!.. Значит, остается только одно – принять Ваше предложение.

– Разумно, – сказал барон. – Но у меня есть одно условие. Ведь вы вовсе не тот, кем были прежде, это понятно. Поэтому Вы не можете поехать со мной в качестве принца… Значит, поедете в качестве моего слуги.

– Вашего… слуги?

– Да, слуги, выполняющего все мои приказания.

– На это я не могу согласиться.

– Ну, тогда… – и Шварцкопф указал мне на дверь. Я повернулся к выходу, но представил, что меня там ждёт, и остановился. Барон был прав.

– Подумайте, – говорил мне в спину Шварцкопф. – Я предлагаю Вам еду, тепло, защиту. У Вас даже останется любимое занятие – приносить жертвы. Правда, со свободой будет неважно, но ведь та свобода, что ждёт за этой дверью, думаю, не слишком привлекает Вас.

– Хорошо! – повернулся я к нему. – Хорошо, я согласен на всё.

– Ну, если так, – широко улыбнулся Шварцкопф, – тогда, мой новый слуга, возьми щётку и почисти мне сапоги.

Он пристально смотрел мне прямо в глаза. Некоторое время мы стояли так, потом я сломался окончательно: отвёл взгляд, взял ваксу, щётку, и стал чистить ему сапоги.

– Я буду звать тебя Ганс, улыбаясь, сказал мне тогда Шварцкопф.

В ту ночь я начистил сапоги барона до блеска и с тех пор выполнял все его приказания.

А теперь, Матильда, прошу тебя, уходи. Мне было слишком тяжело вспоминать всё это. Уходи, прошу тебя! Спокойной ночи!

***

На следующий день Ганс встал рано. Его разбудили солнечные лучи, проникавшие в окно его комнаты. Солнце светило ярко и замок почему-то не казался уже таким мрачным. На душе у Ганса было хорошо, и он удивился и обрадовался этому. Днём карлик отправился бродить по саду. Сад был зелёным и цветущим, в нём росли и пионы, и гладиолусы, и астры, и множество других цветов, названий которых карлик не знал. Но прекрасней всех была ярко-красная роза на высоком тонком стебле. Роза эта напомнила Гансу Матильду, и по сердцу карлика вдруг разлилось тепло. Тогда он взял нож и срезал розу, представляя, как подарит её девушке. Думая о Матильде, карлик был счастлив, но счастье его внезапно разбил резкий окрик барона.

– Что ты тут делаешь, Ганс? Почему не работаешь? – Карлик едва успел спрятать розу под рубашку до того, как барон заметит её. Нож Ганс сунул за пояс.

– Немедленно иди к Агнете, пусть даст тебе работу! – приказал барон, – И ты не забыл, что сегодня полнолуние?

– Как… сегодня? – обомлел Карлик. Что-то внутри него оборвалось.

– Да что с тобой творится? – кричал ему хозяин. – Очнись, Ганс! Ты, верно, растерял последние мозги. Немедленно к Агнете, и чтоб всё было в порядке!