Карлики

Канал — он как гигантский пузырь, переполненный макулатурой. Одно неверное движение, одно легкомысленное нажатие — и этот пузырь мгновенно лопается, засыпая тебя с головой всевозможными нелепыми и бесполезными сведениями, рекламными объявлениями, криками души и криками «Души!», как однажды скаламбурил Ларсон. Примерно так и произошло, когда я стал искать древние словари. Я исходил из того, что испортить весь локус со словарем вирус не мог. По крайней мере, название-то должно остаться. Я применял все более и более изощренные методы, чтобы из десятков тысяч предложенных мне вариантов отобрать хотя бы несколько сотен наиболее «толковых» словарей. Словари попадались самые что ни на есть экзотические. Например, «Божественная Грамматика» Уилмота предлагала словарь для расшифровки сновидений. Некто Деккер составил словарь языка злодеев, а Дрю Д"Радье — словарь любви. Мне очень подошел бы «Хазарский словарь», но на поверку выяснилось, что составлен он не в семнадцатом веке, как решил было нейросимулятор, а в конце двадцатого.

Что дальше делать со всем этим «словарным запасом» было не совсем ясно. Самый тупой метод мог состоять в том, чтобы локус за локусом сравнивать копию с нашего Накопителя с копией, хранящейся, скажем, на Земле. Если было что-то потеряно, восстанавливать потерю вряд ли кому-то придет в голову. Ну кому, скажите, на Фаоне может понадобиться словарь латинских идиом. Разве что Татьяне, и то вряд ли. Работы — на неделю, но результат будет. Непонятно какой — но будет. Похоже, именно так поступил ОИБ, но с другими локусами.

Или же просто обратиться по очереди ко всем словарям и, сравнивая обозначенное количество слов с имеющимся в наличии, установить недостающее. Если чего-то не хватает, то словарь следует сравнить с его ближайшей (в пространственном смысле) копией Из полученного таким образом списка недостающих слов, нужно убрать те слова, что встречаются на потертых, но, затем восстановленных, биологических локусах.

Конечно, существовал вариант, при котором я ничего путного не получу, но попробовать стоило. И я принялся объяснять нейросимулятору, что от него требуется. Когда он ответил, что задача ему ясна, я с чистой совестью отправился спать.

4

Двумя днями позже, ближе к вечеру, результат был у меня на столе, вернее, на экране. Он состоял из одного единственного слова:

ГНОМЫ

«Ну вот, приехали. Гномы-то тут при чем?», — я не заметил, как начал говорить сам с собой. Велел показать мне полный текст восстановленной страницы. Нейросимулятор, освоивший с помощью Татьяны вольный перевод со средненемецкого, предъявил мне статью из «Словаря братьев Гримм», которая, и в самом деле, была посвящена гномам: