Карлос Кастанеда, книги 1-11 (изд-во «София»)

Любой сдвиг точки сборки означает отход от чрезмерной озабоченности своей индивидуальностью, которая является отличительным признаком современного человека. Шаманы полагают, что именно позиция точки сборки является причиной убийственной эгоистичности современного человека, совершенно поглощенного своим образом себя. Потеряв надежду когда-нибудь вернуться к источнику всего, человек искал утешения в своей личности. Занимаясь этим, он преуспел в закреплении своей точки сборки в строго определенном положении, увековечив тем самым образ себя. Итак, с уверенностью можно сказать, что любое перемещение точки сборки из ее привычного положения в той или иной степени приводит человека к избавлению от саморефлексии и сопутствующего ей чувства собственной важности.

* * *

Главной задачей на пути воина является уничтожение чувства собственной важности. Все, что делают воины, направлено на достижение этой цели.

* * *

Шаманы разоблачили чувство собственной важности и установили, что оно есть жалость к себе, маскирующаяся под нечто иное.

* * *

В мире повседневной жизни человек может очень легко изменить слово или решение. Единственная неотменяемая вещь в обычном мире — это смерть. С другой стороны, в мире шаманов можно отменить обычную смерть, но не слово воинов. В мире шаманов нельзя изменить или пересмотреть решения. Однажды принятые, они остаются в силе навсегда.

* * *

Одной из самых драматических черт человеческой природы является ужасная связь между глупостью и саморефлексией. Именно глупость заставляет обычного человека отвергать все, что не согласуется с его рефлексивными ожиданиями. Например, являясь обычными людьми, мы не в состоянии оценить наиболее важный аспект знания, доступного человеческим существам: наличие точки сборки и факт, что ее можно сдвигать.

* * *

Непоколебимое стремление рационального человека твердо придерживаться образа себя — это способ надежно застраховать свое дремучее невежество. Он, например, игнорирует тот факт, что шаманизм — это не заклинания, не магические формулы, не фокус-покус, но свобода восприятия не только повседневного мира, но и любого другого, доступного человеческому существу. Вот где глупость обычного человека наиболее опасна. Он дрожит при мысли о необходимости свободы. А ведь она рядом, она в кончиках его пальцев.

* * *

Все трудности для человека состоят в том, что интуитивно он осознает свои скрытые ресурсы, но не отваживается воспользоваться ими. Вот почему воины говорят, что человек находится в положении, среднем между глупостью и невежеством. Он сказал, что люди сейчас более чем когда бы то ни было нуждаются в обучении новым идеям, которые касались бы их внутреннего мира, — идеям шаманов, а не социальным идеям, — идеям, ставящим человека перед лицом неизвестного, перед лицом его личной смерти. Сейчас более чем когда бы то ни было мы нуждаемся в том, чтобы обучиться тайнам точки сборки.

* * *

Дух прислушивается только тогда, когда тот, кто к нему обращается, говорит жестами. Эти жесты не означают знаки или телодвижения — это действия истинной непринужденности, действия величественности, юмора. В качестве жестов духа маги проявляют все лучшее в себе и молча предлагают это абстрактному.

Комментарии

* * *

Моя последняя книга о доне Хуане получила название «Сила безмолвия» — его выбрал мой редактор; я сам назвал бы ее «Внутреннее безмолвие». В то время, когда я работал над этой книгой, взгляды шаманов Древней Мексики стали для меня совершенно абстрактными. Флоринда изо всех сил пыталась воспрепятствовать моему погружению в абстрактное. Она старалась перенести мое внимание к другим аспектам техник древних шаманов или просто отвлечь меня потрясениями, вызванными ее скандальным поведением. Однако ничто не смогло отвратить меня от этой тяги, которая казалась непреодолимой.

* * *

«Сила безмолвия» представляет собой интеллектуальный обзор мышления шаманов Древней Мексики в его наиболее абстрактной форме. Когда я в одиночестве трудился над этой книгой, меня заразили настрой этих людей и их стремление к большим познаниям, проявляющееся в некоем рациональном методе. Флоринда пояснила, что в конце концов эти шаманы стали чрезвычайно хладнокровными и отстраненными. Для них уже не существовало ничего теплого. Они были целиком погружены в свой поиск, и такая человеческая холодность была попыткой согласовать себя с холодом бесконечности. Они успешно изменили свое человеческое зрение, чтобы оно начало соответствовать прохладным глазам непознанного.

* * *